30 января свой 47-й день рождения отмечает Кристиан Бэйл — Бэтмен из трилогии Кристофера Нолана, обладатель «Оскара» и просто изумительный актёр, знаменитый своими радикальными перевоплощениями. В честь этого Егор Луканин вспоминает один из самых ярких фильмов с его участием, сатирическую картину Адама МакКея «Власть», где Бэйл сыграл амбициозного вице-президента США Дика Чейни, и объясняет, как режиссёр на пару с актёром превращают политику в фарс.
«Власть» стала второй совместной работой Кристиана Бэйла с Адамом МакКеем, внезапно выбившимся из легкомысленных комедиографов в режиссёров-сатириков оскаровского калибра в 2010-е годы. Впрочем, задатки кинопублицистики были уже в «Телеведущем: Легенде о Роне Бургунди» (2004) и особенно в его сиквеле, беспощадно высмеивающем концепцию 24-часовых новостей. Но уже в более поздней «Игре на понижение» (2015) темы становятся острее, а юмор — жёстче. Особенно же тревожное впечатление на зрителя, конечно, оказывает ироничный эпик МакКея «Власть» (2018) о самом могущественном политике в США начала века — Дике Чейни. Злоупотребление властью, военные преступления, очевидная некомпетентность и корыстность должностных лиц — и всё это с желчью в адрес подлецов, которую зритель буквально чувствует с экрана.
Бэйл играет «серого кардинала» Белого дома времён Буша, тучного малоэмоционального человека без принципов, и его почти невозможно узнать в роли Чейни: набранные с помощью пирогов 20 килограммов и тонны грима блестяще делают своё дело. Образ, созданный Бэйлом и МакКеем, одновременно точен и карикатурен: он напоминает и настоящего американского политика, и Джаббу Хата из «Звёздных войн» (1977) — гротескное воплощение властолюбия. (Впрочем, если вспомнить, как Саша Барон Коэн в своё время разыграл Чейни, заставив бывшего вице-президента подписать флягу для пыток, подобное сравнение не кажется сгущением красок.)
Заслуга МакКея, также объясняющая популярность его двух последних работ и сериала «Наследники» (2018 – …), в котором он числится как исполнительный продюсера, — доселе невиданный микс между серьёзным кино на основе реальных событий, сатирическими скетчами и приёмами, характерными для фильмов-расследований начала века. Так, «Власть» идеально смотрится в тандеме с «Фаренгейтом 9/11» (2004), одним из самых популярных неигровых фильмов всех времён, в котором Майкл Мур обличал лицемерие и военные преступления президента Буша во время терактов 11 сентября и вторжения США в Ирак. Перейдя в серьёзные режиссёры, МакКей перенял у одиозного публициста Мура многие «фишки» вроде фигуры саркастичного рассказчика-комментатора (Райан Гослинг в «Игре на понижение» и Джесси Племонс во «Власти»), лирических отступлений и монтажных метафор и переходов от едкой саркастической интонации к трагичной и назидательной. Документальную иллюзию старательно воспроизводит и оператор Грег Фрейзер, дающий игровой кинопублицистике МакКея соответствующую форму: трясущаяся камера и её хаотичные, порой довольно непредсказуемые движения.
На «Власти», безусловно, сказывается и прошлый комедийный опыт режиссёра: даже не «Телеведущий…», а постановка скетчей для самого популярного в Соединённых Штатах юмористического шоу «Saturday Night Live», известного своими искромётными политическими скетчами. От их героев, собственно, не так далеко ушли реальные антигерои из «Власти»: по-настоящему жуткий и невозмутимый Чейни, его супруга Линн (её здесь замечательно играет Эми Адамс) и эксцентричный президент Буш, весьма точно изображённый Сэмом Рокуэллом. Все они взаимодействуют в абсурдных сценках, ломающих четвёртую стену: супруги Чейни, например, на несколько минут превращаются в чету Макбетов, а Бэйл в образе политика успешно убеждает Джеральда Форда (Билл Кэмп) надеть «крошечный парик на пенис и выйти на лужайку перед Белым домом».
Всё это многообразие приёмов и интонаций нужно МакКею, чтобы в энергичной и понятной форме рассказать зрителю о сложных политических процессах, а также чтобы подчеркнуть противоречивый характер американской политики тех лет, наполненной абсурдом, хаосом и всепоглощающим стремлением к власти, войне и наживе. Но всё это, конечно, является лишь предтечей того, что происходило в Белом доме всю вторую половину 2010-х. Насчёт этого и спорят в небольшой сценке после титров зрители из тестовой аудитории «Власти» — сторонники республиканца Трампа и его ярые противники.
Собственно, под напором такого количества необычных для игрового кино приёмов, скетчей и отступлением «Власть» начинает разваливаться, а хлёсткий и динамичный монтаж как будто лишь усугубляет ситуацию. За стилистическими игрищами порой теряется сама история, которая, впрочем, всё равно мощно бьет по аудитории, вызывая смех и негодование, финальными эпизодами: Дик Чейни, со свойственным ему цинизмом, обращается к зрителю подобно герою Кевина Спейси из «Карточного домика» после того, как его «чёрное» сердце меняют на здоровое.
Эмоциональный накал поддерживается меланхолично-торжественными мелодиями Николаса Брителла, но более половины эффектности «Власти» создаёт именно Кристиан Бэйл, не дающий амбициозной сатире окончательно развалиться на кусочки. Парадоксальным образом сердцем фильма оказывается блестяще созданный образ бессердечного политика. И это, конечно же, заслуживало второго «Оскара», которого актёр тогда так и не получил.
