По случаю 60-летия Питера Джексона мы решили обратиться к раннему, доголливудскому этапу его творчества. Что это были за фильмы и чем тот режиссёр кардинально отличается от человека, экранизировавшего Дж.Р.Р. Толкина и загнавшего Кинг Конга на Эмпайр-стейт-билдинг? Ответ на эти и другие вопросы вы найдете в нашей киноподборке.
«Инопланетное рагу» (1987)
В оригинале дебют Джексона называется «Дурной вкус», что более точно отражает суть фильма. Название, во-первых, ёмко обрисовывает сюжетный конфликт: пришельцы, пробравшись на Землю под видом условных гуманоидных существ, высоко оценивают нашу расу на вкус и готовятся к монополизации рынка межгалактического фастфуда; во-вторых, задаёт нужные эстетические координаты – потому что это прежде всего злобный шарж, пародия на клише «фантастика об инопланетном вторжении», героический блокбастер о сражении с «чужими», в котором каждый акцент, каждый поворот, каждая отсылка и гэг вывернуты «хорошим вкусом» наизнанку – что продиктовано не положением (скажем, мизерным бюджетом в $150 000), а замыслом. Это осознанная, местами блистательно реализованная чёрная комедия, запала которой хватает на все полтора часа ее хронометража. Дополнительный шок испытываешь от того, что кино снимали без сценария – и перед нами, так сказать, коллективная импровизация, которая прежде всего держится на харизме молодого Джексона, ещё и сыгравшего здесь сразу две роли (причём это два самых ярких образа фильма).
«Познакомьтесь с Фиблами» (1989)
Пожалуй, лучший фильм раннего Джексона. Это провокационная – на грани фола – сатира на шоу-бизнес, разыгранная куклами-животными по аналогии с культовым в Америке «Маппет-Шоу» (1976-1981), часто отталкивающее (муха-папарацци и страдающий от симптомов сифилиса кролик заставят позеленеть не только среднестатистического подростка, но и самого закалённого родителя), подчёркнуто циничное, невероятно остроумное и виртуозно организованное кино. В котором фальшь артистического бомонда выражается через намеренно бутафорскую художественную форму; в котором ментальное разложение эстрады ощущаешь на тактильном уровне, буквально вразрез гротескной образности визуального ряда – уж слишком выпуклые, полнокровные, интуитивно узнаваемые образы и характеры лепит Джексон; в котором автор-демиург, остраняя и, не станем таить, несколько оскверняя материал, всё-таки оставляет робкую надежду на то, что индустрия не всех сумеет сломать, совратить и растоптать – пусть даже наиболее ранимым из нас придётся отстаивать свою честь с пулемётом.
«Живая мертвечина» (1992)
Зомби-хорроры в наше время нередко выступают в качестве объекта пародии, но наиболее талантливо в этом жанре выступил Джексон ещё в начале 90-х. «Мертвечина» уже вошла бы в историю благодаря той универсальной пластичности, до которой Джексон доводит фактуру цирковой буффонады – крыса-обезьяна с острова Черепа, совокупляющиеся и обзаводящиеся потомством (и каким потомством!) зомби, десятки забористых острот («Что ещё достойного здесь можно взять в рот?»), около сотни изобретательных убийств и экшен-миниатюр и гектолитры искусственной кровищи в кульминационной сцене резни газонокосилкой. Но это ещё и меткая социальная сатира – с тупым провинциальным скотом, которых от живых мертвецов отличает лишь температура тела; и психоаналитическая притча в духе хичкоковских «Птиц» (1963) – только гнев деспотичной матери, жаждущей привязать к себе сына, впервые угодившего в амурные сети (с переносом на него фигуры изменщика-отца) персонифицирован не пернатыми тварями, а кое-чем пострашнее; и, наконец, страстная мелодрама: героя – с девушкой, уготованной ему судьбой, режиссёра – с второсортным натуралистическим кинематографом; выдавив из этого союза всё до капли, он ушёл покорять уже более благопристойные форматы.
«Небесные создания» (1994)
Первый фильм Джексона, близкий к традиционному изложению и классической драматургии – достаточно сказать, что в основу легла реальная криминальная хроника: двое влюбленных школьниц, потеряв связь с реальностью, пошли на убийство – причём трагические последствия заявлены уже в прологе, поэтому мы наблюдаем за событиями ретроспективно. Несмотря на отсутствие внешнего эпатажа (и любовная линия, и скачки в измерение фантазий выполнены с несвойственными молодому Джексону изяществом и тактом), это очень сильная, драматургически и визуальная выверенная, невероятно печальная штуковина – ни до, ни после картины Джексона не оставляли столь горького послевкусия. Плюс нельзя не отметить, что именно здесь Кейт Уинслет превратилась в по-настоящему серьёзную актрису.
