2-го июня начался прокат военного экшена «Своя война. Шторм в пустыне». Режиссёрский проект актёра Алексея Чадова, с трудом пробиравшийся на российские экраны более 3-х лет, с самого начала позиционировался как идейное продолжение уже ставшего культовым драматического боевика Алексея Балабанова «Война» (2002). Тот же (пусть и повзрослевший) герой, та же критическая ситуация – на этот раз местом действия обозначена Сирия – то же, на первый взгляд, мощное антивоенное высказывание… или совершенно противоположная ему агитационная бравада? Как фильм работает с заданной темой и почему его всё-таки стоит увидеть на большом экране – читайте в нашей рецензии.
Без вынужденного дисклеймера будет не обойтись, так как негативные коннотации, возникающие у некоторых при одном только упоминании названия ленты, имеют шанс вызвать бурные дискуссии и споры, которых фильм явно не заслуживает. Для читателей, находящихся по ту или иную сторону идеологических воззрений, спешим сообщить, что фильм Алексея Чадова ни коим образом не спекулирует на тему нынешней геополитической ситуации хотя бы потому, что изначальная задумка сценария возникла у режиссёра ещё в 2019-м году, а последние тестовые показы проводились около 6-7 месяцев назад (за что автор статьи, присутствующий на одном из них, ручается лично). Берегите себя и своих близких!
Итак, вернёмся к картине. Отправной точкой сюжета фильма «Своя война» становится захват боевиками группировки «ИГИЛ» российских военнопленных на территории Сирии. Моджахеды отказываются производить обмен пленными и требуют выкуп в размере $300 тыс. Однако есть загвоздка – пленные вместе с террористами находятся на территории подконтрольной американским войскам, а последние не собираются предоставлять проход в свою зону влияния. Тогда на спасательную миссию подряжают ветерана Второй чеченской, сыгранного Алексеем Чадовым. Притворившись сначала военным журналистом, а после латвийским представителем ОБСЕ, в одиночку ему предстоит вызволить своих сослуживцев, одним из которых является его бывший командир. Перетерпев немного сумбурную и невнятную первую треть фильма, зритель погружается в знойные сирийские пейзажи – весь остальной хронометраж посвящён нескончаемому роуд-муви главного героя на постапокалиптических равнинах, прерываемому автомобильными перестрелками с террористами в духе «Безумного Макса». Последнее сравнение сугубо положительное, поскольку большинство экшен-сцен в картине были сняты с минимальным использованием компьютерной графики, благодаря чему возникающая на экране фактурность изображения приятно радует глаз.
Имя главного героя – Иван – не единожды прозвучит с экрана, но вот фамилии мы так и не узнаем. Как и не узнаем фамилий солдат, которых он планирует вывезти на Родину. Такое, казалось бы, странное решение для зрительского боевика, тем не менее, идёт фильму на пользу. Лишая себя каких-либо спекулятивных возможностей из разряда «основано на реальных событиях», режиссёр, с одной стороны, обобщает образы героев, с другой – даёт самому себе больший простор для развёртывания авторского высказывания. Только не нужно полагать, будто картина до самого основания набита высокопарными мыслями и изречениями, равно как и пафосными «ванлайнерами» – Чадов и его герой говорят прямо, без лишних иносказаний, лишь один раз бросая сакраментальное «своих не бросаем». Узнав, что один из вызволенных им пленных чеченский парень, Иван не воздерживается от ксенофобских высказываний в стиле того же Данилы Багрова. Очевидные параллели между этими персонажами раскрываются постепенно на протяжении всей ленты: оба прошли войну, с которой так и не вернулись в фигуральном смысле этого слова; один «отсиделся писарем в штабе», а другой прячется под личиной журналиста; один не ладит с матерью и оказывается подставлен родным братом, второй – разведён с женой, которая иногда даёт ему возможность видеться с сыном. Но если для Багрова война продолжается и в мирной жизни, то для Ивана, русского Рэмбо, как будто бы есть ещё шанс оставить свою войну в прошлом – достаточно лишь выполнить долг. Не перед Родиной, но перед своими товарищами. Война противоестественна по своей сути для героя, пусть и неотступно следует за ним по пятам. Корнем всех зол оказываются деньги, провокаторами – политики, что с той, что с этой стороны. Всё просто и ясно, без намёков и полутонов.
Несмотря на свои достоинства, картина не лишена отдельных промахов и неповоротливости в некоторых местах – сказывается ещё явная неопытность постановщика и сценариста. Мотивация Ивана пусть и проговаривается вслух, но его отношения с командиром по прозвищу Седой (Виталий Кищенко), выполняющим здесь функцию своеобразного comic relief, так и не выяснены до конца. Один из самых ярких конфликтов ленты – взаимоотношения между Иваном и чеченским солдатом Захиром (Джалил Асретов) – получает своё логическое завершение, а вот эпизоды с участием Кристины Асмус и Виктора Сухорукова сугубо функциональны и не получают сюжетного развития (справедливости ради, связанные с ними линии были вырезаны на финальном монтаже для придания динамики развитию событий). Эпизод с американскими военными, тусующимися на базе после успешно проведённой операции, уж слишком сильно выбивается из общего приземлённого тона картины. Наконец, совсем без спекулятивности сценарий не обходится и в последней трети фильма вводит в сюжет маленькую сирийскую девочку, которую главному герою, разумеется, необходимо будет спасти. Имеет место и несколько рваный монтаж, вызванный, прежде всего, удалением из картины любовной линии.
«Своя война. Шторм в пустыне» – картина, которой не повезло выйти в неудобное для неё время. Само по себе появление на экранах этого фильма не вызовет волну восторгов среди зрителей, которые если и придут на сеанс, то точно удивятся тому, насколько эскапистским по своей природе получилось произведение Алексея Чадова. Если отстраниться от контекста происходящего на экране (а в данном случае сделать это намного проще, чем с тем же «Балканский рубежом»), то на выходе получается бодрый, очень динамичный военный боевик, избавленный от идеологических примесей, где в самые напряжённые моменты действительно вжимаешься в кресло и всерьёз сопереживаешь героям. Но главное, чем может похвастаться режиссёрский дебют Чадова, это чувство лёгкости после просмотра, ощущение того, что даже в самые безысходные моменты нашей жизни есть место для лучика света.
Комментарии 1