3-го марта в российский прокат выходит «Герой» (2021) – новая работа иранского режиссёра Асгара Фархади, двукратного оскаровского лауреата («Развод Надера и Симин», «Коммивояжер»), снимающего в последние годы попеременно в Иране и за рубежом – во Франции и Испании. Юрий Кунгуров рассказывает, почему возвращение режиссёра на родину может быть невыносимым, но необходимым, а также попросту увлекательным. Словом, героизм проявит сам зритель.
Рахиму (Амир Джадиди) выдался шанс использовать найденное его девушкой Фарходе (Сахар Голдаст) золото, чтобы выплатить часть долга, из-за которого он сидит в тюрьме. Вместо этого герои найдут владелицу находки и вернут деньги, а после обнародования этого поступка Рахим станет звездой. Теперь его узнают на улице, а благотворительная организация собирает средства, чтобы помочь ему. Он восторженно сообщает девушке: «ты понимаешь, что вся страна видела рубашку, которую ты мне подарила?». Кажется, этот фильм прокатчикам следовало со злой иронией переименовать в «Суперзвезду» (2020), а не картину Брюно Дюмона. Недолгим будет успокоение совестливого Рахима, ведь в режиссёрском титре значится Асгар Фархади, и завершения проблем это не сулит.
Понятия чести и репутации имеют особую роль в иранской культуре и обществе. Как и в творчестве Фархади, персонажи которого зачастую ставят честь выше здоровья близких. «Герой» реализует тему несколько иначе. Чаще в работах автора сочувствуешь женщинам, тут же главный герой – вызывающий огромное сопереживание мужчина. Он озабочен честью, положением в обществе, не из расчётливости, а потому что так положено, от этого никуда не деться. С начала фильма возникают вопросы, не подстроил ли он ситуацию, не выдумали ли сам (или его девушка) происхождение золота. Столь ли «героичный» наш герой? И, собственно, кто обязал его быть героем (помимо названия, конечно)? Выдумай он это, чтобы героем себя выставить, разве не было бы это однозначно объяснимо? «Он ничего особенного не сделал», – заявит один персонаж. «В этом и красота», – ответит другой. Чтобы получить право судить, узнать, каково сидеть в иранской тюрьме, нужно побывать в иранской тюрьме. Фархади лишает нас этого опыта, намеренно оставив самое страшное за скобками – вместо изображения быта героя в заключении тут скорее наброски.
Излишняя драматизация происходящих с Рахимом бед в какой-то момент начинает вызывать раздражение. При этом самый бесстыдный эпизод, в котором участвуют заикающийся мальчик и камера, оказывается самым гениальным. Герой озвучит недозволенность эксплуатации, как бы говоря за режиссёра – не слишком ли изощрённо я издеваюсь над зрителем? Манипуляции сначала вызовут злость и неприятие, а в итоге приведут к обсуждению, к эмоциям. Достучаться до другой стороны экрана можно куда более ласково, но мы любим, когда над нами измываются гении. Пафос же страданий снижает эпизод в благотворительной организации, когда мимоходом рассказывается история женщины, муж которой осуждён на смертную казнь. Невзначай напоминает Фархади – он показывает страшное кино, но далеко не наистрашнейшее.
Выработать навык находить человеческий язык, чтобы рассказывать о нечеловеческом, помог опыт Фархади, в своё время получившего театральное образование и на театр ориентирующегося. Он методично использует в своих фильмах стандартную формулу мировых пьес: все проблемы от того, что все всем лгут, в том числе себе. Это сложнее всего реализовано в одной из лучших работ Фархади «История Элли» (2009), где герои в определённый момент одновременно придумывают, как убедительно обмануть человека, и врут друг другу. На роковой роли обмана во многом построен и «Герой», но по-другому: ложь тут без злого умысла и корысти, а самые плачевные последствия будут у мелкого лукавства, совершённого героем ради благополучия возлюбленной.
Рахиму предстоит пройти огромные дистанции не только страданий и лжи, но и физические. В начале картины он выходит из тюрьмы, ловит такси, идёт по длинной лестнице. Когда же встречает после разлуки свою Фарходе, она тоже идёт по лестнице, а затем – к нему. Эти расстояния мы пройдём вместе с ними (отсюда и хронометраж в 128 минут). Это не просто не вызывает затянутости, а, напротив, захватывает дух и не отпускает – потому что каждая деталь по назначению, а не просто так. Если герои обсуждают стирку грязного белья, то чтобы попутно подчеркнуть любовь героини. Режиссёр по традиции детализирует бытовое и в озвучивании конкретных сумм долга, в постоянных разговорах о деньгах, унижающих и вводящих в расстройство персонажей вместе со зрителем. Начинается же фильм с заставки Amazon Prime Video, которая будто кричит о коммерциализации – такое ощущение, что Фархади специально подобрал стриминг, имидж которого станет концептуальной частью «Героя».
В идеально выверенной, туго натянутой коллизии, кажется, всё чётко продумано, не придерёшься – а на самом деле, как и в жизни, всё зыбко. Так же, как смутно наше понимание таких понятий, как честь, мужество и достоинство. Этим смыслы фильма не ограничиваются – «герой» ведь также значит «протагонист». Что нужно сделать, чтобы мы сочувствовали бородатому взрослому мужчине? Прописать ему в сценарии заикающегося сына, или, быть может, заставить страдать всю его семью? А, может, лишить его хотя бы одной однозначно отрицательной черты?
Фархади снял не просто манипулятивный фильм (хотя не без того), а скорее рассуждение о манипуляции. Не зря активно участвуют в истории соцсети и камеры – в наше время главные оружия хитрого воздействия. Что нужно, чтобы мы заговорили, чтобы что-то изменилось? Возможно, требуется, подобно герою, соврать зрителю, рассказав историю о человеке, которого не бывает? В умении провоцировать в своём не самом, но одном из важнейших фильмов автор приблизился к своим любимым драматургам Жан-Полю Сартру, Эжену Ионеско и Теннесси Уильямсу. «Ты либо очень умён, либо очень глуп», – такую характеристику даст Рахиму один персонаж. Асгар Фархади снял либо возмутительный, либо гуманистский и выдающийся фильм. Автор данного текста больше склоняется ко второму варианту, но истина находится где-то посередине.
