27-го сентября на Netflix вышла «Чудесная история Генри Шугара» – первая часть цикла короткометражек Уэса Андерсона («Отель „Гранд Будапешт“») по рассказам британского писателя Роальда Даля (далее выйдут «Лебедь», «Яд» и «Крысолов»). В отличие от более коротких следующих фильмов, история Генри Шугара заняла 40 минут. Юрий Кунгуров рассказывает, что скрывает эта матрешка, где внутри одного сюжета спрятан другой, в котором спрятано еще несколько…
Весной Уэс Андерсон показал на Каннском фестивале полнометражный «Город астероидов» по собственному сценарию, а 1-го сентября представил во внеконкурсной программе Венеции «Чудесную историю Генри Шугара». Это обращение к Роальду Далю – родственной душе Андерсона, к прозе которого он ранее обращался в мультфильме «Бесподобный мистер Фокс» (2009). Андерсона и Даля объединяет многое: оба весьма неоднозначны по интонации – то ли смешливы, то ли нарочито серьезны; Даль, как и Андерсон, параллельно развивал две линии творчества – «семейную» и «для взрослых», но, по сути, обе линии объединяет обращение к максимально широкой аудитории. Сказки Андерсона и Даля не лишены мрачных обертонов и черного юмора; их «бытовые» произведения столь же яркие и звонкие, сколь и «сказочные». Поэтому неудивительно, что текст Даля вновь получает у Андерсона почти дословное (досадно упущены разве что небезынтересные подробности последней части истории), но непрямолинейное прочтение – Андерсон прекрасно понимает, как обращаться с материалом близкого ему художника и найти там пространство для самого себя.
Одноименный рассказ Даля, послуживший первоосновой «Чудесной истории», так и хочется назвать повестью – по количеству персонажей, по насыщенности событий, уложенных в полсотни страниц. Можно сказать, что Андерсон имел дело с материалом для полного метра. Однако в 40 минут хронометража он укладывает огромное количество текста, заставляя актеров зачитывать его с невероятной скоростью – это, естественно, не только и не столько ухищрение, сколько прием. Сюжет Даля – «рассказ в рассказе»: богатый разгильдяй Генри, рыская по полкам в поисках интересной книжки, ненароком натыкается на завораживающую историю индуса-йога, который умел видеть предметы с закрытыми глазами. Половина рассказа Даля – это прочитанный Генри рассказ врача, который задокументировал историю того самого Имрата Кхана (в экранизации переименован в Имдада). Внутри «рассказа в рассказе», истории от лица врача, начинается еще один «рассказ в рассказе» – история Имдада, рассказанная им самим. Уже после истории индуса развивается та самая «чудесная история» о том, как Генри решает обучиться невероятной способности видеть без глаз, чтобы побеждать оппонентов в карты путем обмана и завладеть огромным состоянием. Материал для экранизации не самый удобный, учитывая, что событий происходит много – но по форме они поданы довольно-таки причудливо.
Вместо того, чтобы упрощать структуру повествования, как поступил бы иной режиссер, Андерсон, наоборот, развивает прием Даля и заходит дальше: он начинает от писателя Даля, который становится рассказчиком, запускающим круговорот «рассказов внутри рассказа», зачитывая эту историю. Таким образом, повествование превращается фактически в «книжку с картинками» – перелистывание страниц, зачитанных быстрее, чем в иной аудиокниге.
Некоторую механистичность зачитывания Андерсон подчеркивает: актеры смотрят в камеру и обращаются к нам со своими историями напрямую. Генри, открывая книгу, начинает говорить о себе в третьем лице. Здесь расцветает присущая Андерсону некоторая сознательная холодность метода, вступающая в контрапункт с пышностью визуального и цветового решения. Текст Даля в скоростном прочтении звучит одновременно как почти что скороговорка – и в этом есть проблема – и как поэзия, что, в общем-то, снимает претензии.
Каждый актер играет по две роли, меняя ипостаси и переходя из одной маски в другую: одна роль у каждого более основательная, другая – эпизодическая. Эта смена масок и декораций вновь являет тему театра, которая была в предыдущей работе режиссера, «Городе астероидов», центральной. Первую из появляющихся в фильме масок – рассказчика, то есть самого писателя Даля – «надевает» импозантный Рэйф Файнс, пришедший словно из «Отеля «Гранд Будапешт»» (2014); врача, записавшего историю удивительного йога, играет Дев Патель (как ни странно, первая совместная работа актера с режиссером, в чью эстетику он органично вписался), а самого Имдада – Бен Кингсли (эта роль интересным образом оказалась близка его прошлогодней заглавной партии в «Быть Сальвадором Дали»: еще один образ человека эксцентричного, существующего в своей собственной системе координат). Пожалуй, самым интересным и неожиданным здесь становится образ Пателя – сдержанный, рациональный человек, впервые сталкивающийся с чем-то, что не объяснить формулами и не аттестовать известными науке диагнозами.
В главной роли – Бенедикт Камбербэтч, для амплуа которого образ подошел идеально. Несколько высокомерный Генри, который, по выражению рассказчика, представляет собой скорее часть интерьера, «фона», чем сильную личность, заполучает инструкцию, как научиться видеть сквозь предметы, и поначалу планирует использовать ее для жульничества – но в процессе обучения вдруг находит в себе новые качества, меняет отношение к жизни и обращает жульничество во благо множества людей. Камбербэтч успевает и надеть платье, и нацепить бороду в фильме, где один образ переходит в другой, но ни разу за этой переливчатостью не проступает клоунады или хаоса. При всей кажущейся математической выверенности его метода Андерсон будто смотрит сквозь своих персонажей, подобно тому, как Генри научился видеть сквозь карты, чтобы узнавать расклад соперников. И выразительные взгляды героев в камеру выдают нам сложность их чувств, прорывающуюся сквозь сотни слов, которые они произносят.
Может ли прикосновение к сверхъестественному уничтожить элемент тайны, которую нельзя нарушать вторжением извне? Этот вопрос витал в рассказе и нашел здесь визуализацию: многие моменты активного действия Андерсон убирает из кадра, заставляя нас додумывать. Нам не показано представление цирка, куда приходит врач посмотреть на способности Кхана (в рассказе это довольно жуткий эпизод); отшельник-йог, которого навещает Имдад с намерением навязаться ему в ученики, заносит камень в сторону ноги непрошенного гостя… но нам не показано, как камень достигает цели. Некоторая условность (вновь добавляющая нотки театральности в интонацию фильма) подчеркивает: некоторые вещи лучше дофантазировать. Иначе в чем чудо?
Комментарии 2