Многострадальная экранизация романа Виктора Пелевина «Ампир V», судя по всему, так и не доберётся до российского проката. Все мыслимые рекорды по переносам побиты, прокатное удостоверение пока не выдано, а вот вопрос о качестве картины все еще интересует, кажется, многих неравнодушных к отечественному кино зрителей. Удалось ли режиссеру Виктору Гинзбургу (до этого воплотил на экране пелевинский же «Generation П») не упасть в грязь лицом, насколько своевременным и современным вышел этот постмодернистский капустник и, наконец, что там с рэпером Oxxxymiron – рассказывает Сергей Кулешов, успевший попасть на пресс-показ фильма.
Московские вампиры пьют «bablos» – субстанцию, текущую через банковские счета предприимчивого среднего класса. Кровь, переставшая манить их, именуется не иначе, как «красная жидкость». Тем, кто проходит курсы «гламура» и «дискурса», не чужда толерантность (особенно, к низшим существам). А ещё в распоряжении кровопийц есть «халдеи» – представители элит, воротилы бизнеса и осколки аристократии, постоянно требующие подтверждения подсознательно желаемого ими лакейства. Верховодит над вампирами (а значит и над всем миром) древняя богиня Иштар, висящая гигантской летучей мышью где-то в подземных недрах. Из бескрайнего космоса она принесла на нашу планеты «языки» – живые наросты, крепящиеся к нёбу вампиров и, собственно, дающие им силы. Рома (Павел Табаков) узнаёт обо всем вышеизложенном в обратном порядке, когда его собственная жизнь оказывается захвачена этой загадочной сущностью.
Виктор Пелевин выпустил роман «Empire «V». Повесть о настоящем сверхчеловеке» в 2006-м году, в самый разгар тех самых «сытых нулевых». Уже тогда говорили, что сквозь его прозу можно было прощупать нерв эпохи: в дебютном «Омон Ра» писатель деконструировал мифы о «перестройке», в «Generation П» создал постмодернистский облик 90-х, а его «Чапаев и Пустота» стал знаковой вехой в разговорах об истоках «советского проекта». Вот и «Ампир V» вышел едкой сатирой на формирующееся на нашей почве общество потребления, на оформление шоу-бизнеса, наконец, на повальное «огламуривание» Москвы. «Сосать bablos» – это не только эсхатологический экстаз для пелевинских вампиров, но и вполне нормативное жизненное кредо детей олигархов, богатых гуляк и предприимчивых пропойц. Контуры времени соединялись в этом романе с привычными для читателей Пелевина вкраплениями философии и мифологии: там были и датский мыслитель Кьеркегор, и аккадская богиня Иштар, и ритуальные обряды вавилонян. Конечно, не мог писатель обойти стороной и депутатский кокаин, смешанный с «рязанским сахаром». Одним словом, русский постмодернизм во плоти.
После относительного успеха экранизации «Generation П», которая уже тогда, в 2011-м году, смотрелась, как призрак «уходящей натуры», режиссёр Виктор Гинзбург тут же стал активно заниматься подготовкой к воплощению на большом экране романа о вампирах. Запуск проекта затянулся на долгие 6 лет: подготовка к производству была омрачена многочисленными сменами инвесторов, растягиванием бюджета, «плавающим» актерским составом и перфекционизмом постановщика, желающего использовать самые передовые технические возможности кино (высококлассные спецэффекты, стильный саунд-дизайн и пр.). Съемки стартовали лишь в 2017-м году, а черновой монтаж утонул в пучине постпродакшна. Судебный иск, краудфандинг, многочисленные переносы и, к сожалению, грозящее картине забытье странным образом создали вокруг неё мистический флёр, сотворили из неё пусть локальный, но все же миф. Развеивать его не хочется, но приходится. «Ампир V» – фильм безнадежно устаревший, что, к слову, не так уж странно, учитывая все пройденные им круги производственного ада. Допотопная графика (3D-анимация с танцующим Шивой или с полетом гигантской летучей мыши, если не кривить душой, захватывает по-настоящему, но ненадолго) и скомканный сценарий стали лишь верхушкой айсберга, ибо в их отношении никто не питал особых иллюзий.
Сюрреалистичность и абсурдность ранней прозы Пелевина сыграла на руку Гинзбургу, когда он снимал «Generation П», где курс на кустарный стиль независимого кино 90-х был оправдан аляповатым строением и формой романа. Здесь же, отринув попытки показать «гламурные нулевые», Гинзбург помещает их дух в декорации набросанной широкими мазками современности. ЦУМ и Патриаршие пруды населяют люди, далекие как от гламура, так и от дискурса: на фоне вампирских дрязг расхаживают уставившиеся в смартфоны горожане, а сами упыри, сдвигающие снующих туда-сюда зумеров на дальний план, выглядят рудиментами в первых заехавших в ГУМ моделях костюмов от Bottega Veneta. А уж о том, насколько заскорузлыми видятся сегодня тренировка на секс-куклах и БДСМ-маскарад, нечего и говорить.
Если эти проблемы легко объясняются тем, что громоздкое кинопроизводство обречено отставать (как концептуально, так и визуально) за вечно «ловящим актуалочку» Пелевиным, то вот простое зрительское «не смешно» бить уже нечем. Постмодернистские увертки с оккультизмом, упырями-братками и дихотомией «вампир-ампир» сойдут за одряхлевшие мемы, но поверить, что кто-то готов всерьёз воспринимать их как часть целостного высказывания, не выходит. В финале главный герой пролетает над ночной Москвой в облике летучей мыши, заявляя, на полном серьезе, что ради bablos’a не грех и самолично присосаться к вымени великой богини, устранив конкурентов. Перед зрителем проплывают величественные виды башен Кремля. Лобовой финт необязательно придаёт словам актуальности и глубины.
Актерский ансамбль сконструирован по схожим принципам. Табаков оказывается просто не готов к тому, чтобы вывозить главную роль: эмоциональный диапазон его персонажа страдает от намеренно задвинутых на второй план внутренних монологов. Экранный Рама 2-й (вампирское имя Ромы) отличается от книжного тем, что прячет собственную рефлексию не в простынях текста, но под декадентским обликом извечно серьезного и непрестанно тоскующего Табакова. Его возлюбленная Герда (Таисия Радченко) также вылеплена из стереотипов об актерской игре. Неформальная внешность не помогает скрыть невнятность мотивации и отсутствие ярких эмоций на лице актрисы. Мелькающие на втором плане Энлиль (Владимир Долинский), Ваал (Виктор Вержбицкий), Локи (Бронислав Виногродский) и Бальдр (Игорь Жижикин) выглядят, по крайне мере, аутентично: они – обитатели этого причудливого макрокосма, детали одного паззла. Даже жаль, что роли, к примеру, Веры Алентовой (сыгравшей голову Иштар) и Андрея Смирнова (воплотил вампира-мудреца Озириса) были столь урезаны, ведь эти актеры благодаря своему многолетнему опыту неплохо встроились даже в эту концепцию, покоящуюся «на глиняных ногах».
Ну, и, наконец, что там с антагонистом? Его роль досталась небезызвестному рэперу Oxxxymiron (Мирон Федоров). Его Митра – этакая смесь из картонного гонора и зловещего прищура. Федоров, конечно, переигрывает на каждом шагу: знаменитые пелевинские реплики – вроде пассажа про клоунов и их назначение – тонут под доспехами из абсолютной безэмоциональности. Сцена дуэли, решенная с помощью стихотворного поединка, не делает погоду, ведь и круг для звезды рэп-баттлов широк, и камера прицельней. Звезда хип-хопа, внятно читает стихи поэта Орлуши, но лицо кривит так, будто вот-вот начнёт ронять слезу от качества своей игры. Тем не менее хочется сказать, что приглашение Oxxxymiron на эту роль оказалось более чем оправданным: пусть его актёрские потуги вызывают скорее недоумение, но тот хайп, который он подарил фильму, стал главным топливом для процесса его обрастания тем самым мифическим контекстом. Да и не связать сегодняшнюю деятельность рэпера с запретом на показ картины не получается.
«Ампир V» – это (при всех своих недостатках) редчайший представитель арт-мейнстрима в российском кино. Экшена маловато, а пелевинское новаторство здесь покрылось слоями пыли, но ореол чего-то запретного и интригующего уже создан. Зритель вряд ли решится на повторный просмотр, но, когда фильм доберётся до кинотеатров, уж точно попотчует свой интерес. Кто бы мог подумать, что этот проект, будучи архаичным и кустарным, может вновь и вновь попадать в новостную ленту и оседать в головах? Пути вампиров (да и рэперов) неисповедимы.
