Малодушничать в выборе десятки «самых-самых» не приходится. Откажусь присоединяться к полку «как это возможно, вот 100-200 – ещё можно…» и просто выкачу то, без чего себя не могу представить. За спиной тысячи фильмов и багаж тяжелеет ежедневно. Тем не менее призываю каждого из вас не забывать ценить ручную кладь.
«Синий бархат» (1986), реж. Дэвид Линч
Уютная американская провинция внезапно распахивает подол и веет на зрителя иррациональной темной энергией. Молодой и по-детски наивный Кайл МакЛоклен становится невольным вуайером и постепенно входит во вкус: перед его глазами проносятся страхи и перверсии, глянцевая любовь и фосфоресцирующая сексуальность. Кажется, стартовой сценой из этого фильма Линч нащупал невыразимое свойство моего мироощущения: камера медленно продирается сквозь травинки и натыкается на оторванное ухо, обгладываемое жуками. Так и мне самому во всякой идиллии привычно плодить химер.
«Думаю, как всё закончить» (2020), реж. Чарли Кауфман
Изощренная мозаика чужого сознания, где герои мгновенно меняют лица, голоса и возраст. Большой сценарист, режиссёр и писатель Чарли Кауфман всегда говорил с нердами на их языке, но в этом фильме достиг неповторимого баланса формы и содержания. Цепляться за тонны отсылок и путаться, путаться, ПУТАТЬСЯ в повествовании – особое guilty pleasure.
«Второстепенные люди» (2001), реж. Кира Муратова
Не самый знаковый, но самый родной мне кусочек мира Муратовой. Человечье мясо – сколь уродливое, столь и симпатичное – тут отдаёт теплотой и мягкостью. Здесь интеллигент и содержанка трамбуют труп в чемодан, а посетители аэропорта начинают танцевать прямо в зале ожидания. Здесь диалоги, мимика, поступки, которых в жизни не бывает. Здесь все реальнее, чем реальность.
«Черный котел» (1985), реж. Тед Берман, Ричард Рич
Мне часто снятся падающий лифт и сцены из этого подзабытого диснеевского шедевра. Мрачное приключение оставило после себя флёр рыцарской романтики и жуткий образ Рогатого короля. Путь свинопаса Тарана, спасающего хряка Хен Вена от вселенского зла, не оставляет равнодушным ни детей, ни взрослых (я проверял!).
«Орфей» (1950), реж. Жан Кокто
Поэтическое кино во всей красе. Кокто переработал всем известный миф об Орфее и Эвридике, превратив его в исповедь художника о природе творчества, зависимости и смерти. Последняя здесь, к слову, претендует на звание самого эротичного образа «костлявой с косой». А из загробного мира, изображённого Кокто, как ни странно, не хочется возвращаться.
«Любовники с Нового моста» (1991), реж. Леос Каракс
Забегая вперёд во времени, но не оставляя в покое французский колорит, ковыляем к Караксу. Не бежим и не идём, ибо его герои частенько хромают к своему концу, отдаваясь на волю инерции. История любви двух таких искалеченных маргиналов, облюбовавших грязный парижский мост, – magnum opus радикального режиссера. Финал же заставит сердце всякого синефила трепетать.
«Горец» (1986), реж. Рассел Малкэй
Звериная актёрская пластика Кристофера Ламберта, обаятельный сэр Шон Коннери и саундтрек группы Queen – формула идеального для меня фэнтези-боевика. Сражения захватывают дух, а тому, как в картине показано течение времени, позавидуют любые мэтры авторского кино. Что-то ещё стоит за внешней простотой сюжета о бессмертной (почти) касте воинов: быть может этот фильм, при всей своей развлекательности, напоминает о горести и бремени одиночества.
«С широко закрытыми глазами» (1999), реж. Стэнли Кубрик
С годами я становлюсь все дальше от мэтра: часть его жанровых опытов набила оскомину, а кое-что так и осталось для меня выспренным, претенциозным. Тем не менее последний фильм Кубрика я знаю наизусть и именно его сновидческий и эротический шарм ставлю выше прочих шедевров. Здесь я влюбился в Николь Кидман.
«Призрак свободы» (1974), реж. Луис Бунюэль
Бесконечно провокативный Бунюэль тут бьет по всем фронтам: на экране сплетаются БДСМ-практики с участием духовенства, буржуазия, обедающая на унитазах, и немотивированный полицейский произвол. Опять же, не лучшее, но безумно дорогое моему сердцу высказывание главного сюрреалиста кинематографа.
«Овсянки» (2010), реж. Алексей Федорченко
Роуд-муви сквозь туманное поле традиций финно-угорского племени Мери нашло меня само. Наткнулся на кадр из ещё одного фильма Федорченко, которого всегда бесконечно уважал, и перед глазами всплыли картинки из детства: ПГТ, мгла, лесная чаща и тотемы языческих богов посреди поляны. Я сам из мест неподалёку, но путь двух мужчин, готовящих похоронный ритуал для некогда любимой обоими женщины, не прошёл, но прожил, будто впервые кочуя по местам из прошлой жизни.
Комментарии 30