В Анапе прошёл 32-й Международный кинофестиваль «Киношок». Один из первых смотров в истории современной России в очередной раз удивил зрителей нетривиальным подходом к составлению конкурсной программы. Кураторы, отбирающие полные метры – Сергей Анашкин и Александр Соломонов, – уделили особое внимание региональному кино во всем его специфическом разнообразии. Сергей Кулешов побывал на фестивале, познакомился с конкурсными фильмами и теперь рассказывает про 5 наиболее интересных (по его мнению) картин.
На круглом столе, прошедшем в рамках анапского «Киношока», обсуждались вопросы развития регионального кино в нашей широкой стране, испещрённой национальными республиками и их культурным наследием. Спикеры, в числе которых оказались не только авторы конкурсных фильмов, но и другие индустриальные эксперты – продюсеры, киноведы, фестивальные отборщики, – единодушно констатировали отказ от шаблонного, сгенерированного метрополией, взгляда на т.н. «провинциальное кино». Нередко кустарное и низкобюджетное, что, тем не менее, не мешает его авторам экспериментировать с сюжетами и киноязыком, вплетать фольклорные мотивы в доминирующие во всем мире жанровые структуры.
Жюри, председателем которого выступил заслуженный режиссер и отмеченный по всему миру автор регионального кино Алексей Федорченко, раздали целую россыпь наград приглянувшимся лентам. Они присудили призы не только фильмам из России и стран СНГ, но и работам мастеров и дебютантов из Монголии и Китая. Теперь есть возможность пристальнее вглядеться в лауреатов и посвятить пару слов тем, кто приглянулся персонально, по-зрительски. 5-ка составлена условно, без претензии на ранжирование и сортировку.
Приз прессы с формулировкой «За победу личности над действительностью»
«Схватка» (2023), реж. Никандр Федоров, Россия, Саха (Якутия)
История знаменитого якутского борца Вячеслава Карпова, некогда ставшего чемпионом СССР, а затем столкнувшегося с падением в личную преисподнюю. Травмы, алкоголь и тяжелый характер заставили его прозябать на задворках малой родины. Лишь ощупав дно пятками он умудрится вернуться в спорт, но уже в неожиданной роли: Карпов выполнил норматив кандидата в мастера спорта по шашкам и взял на себя роль наставника первого советского гроссмейстера Александра Азарова.
Духоподъёмный месседж подан отнюдь не в устойчивых традициях спортивных драм. Монохромное изображение, композиционно выверенные кадры и тонкая работа со звуковой тканью отсылают не к франшизе о Рокки и не к российским аналогам (вроде «Боя с тенью»), а к «Бешеному быку» (1980) Мартина Скорсезе. Никандр Федоров взял за основу сюжета мемуары Карпова и детали собственной биографии: на посвящённой фильму пресс-конференции он недвусмысленно намекал на то, что книга попала к нему в тот самый момент, когда его внутренние ангел и демон вели ожесточенную борьбу. Оттого, быть может, его актёрская игра (он исполнил центральную роль) выглядит столь живо и органично.
В «Схватке» друг другу противоборствуют ещё две силы – фактура Якутии и канон голливудской драматургии. Как в какой-то момент режиссеру удаётся примирить и склеить их – загадка. Быть может, в отличии от старших коллег из республики, Федоров пока не обольщен столь пристальным вниманием фестивалей и делает фильмы по наитию, из большой любви к брутальным и в то же время душещипательным историям потерявших себя мужчин. А ещё он признаётся в симпатии к YouTube-каналу MovieScience, некогда научившему его смотреть и видеть кино. Потому его маньеристские кадры хранят в себе искренность, свойственную глубокой эссеистике. Сейчас Федорову стоит строить далекоидущие планы и ни в коем случае не следует лезть в конъюнктуру: его звериная честность может не выдержать огранки хладнокровием.
Приз за лучшую мужскую роль и специальный диплом большого жюри за лучшую роль второго плана
«Умри или вспомни» (2023), реж. Ернар Нургалиев, Казахстан
Под дулом пистолета лузер Ес, неспособный отдать долги, находит на местной свалке бриллиант. А с ним – девушку, потерявшую память. Из раза в раз толкая ее на границу между жизнью и смертью, Ес заставляет дамочку вспомнить, что драгоценность существует не в единственном экземпляре. В попытках озолотиться эти двое набредут на местных бандитов и бывшего любовника девушки – криминального авторитета, не собирающегося расставаться с богатством.
Ернар Нургалиев уже снимал спортивную драму («Вперед!») и хит проката с Нурланом Сабуровым («Брат или Брак»). Взявшись за чёрную комедию, режиссер решил вдохновиться эстетикой южнокорейских боевиков и классикой американского нуара. На выходе получилась казахская версия фильмов Кирилла Соколова («Папа, сдохни», «Оторви и выбрось»): похожий цветокор, те же заигрывания с рапидом и шутки ниже пояса. Отрадно, что местного колорита тоже подвезли, а за русское злословие отвечает герой Алексея Шемеса – «браток» с харизмой Владимира Епифанцева.
В китчевости «Умри или вспомни» заходит ровно настолько далеко, насколько актеры готовы вжиться в роли карикатурных и беспринципных бандитов. Две награды служат тому доказательством. А вообще Нургалиев и КО живописуют мир, в котором порядок и честь просеяны сквозь пальцы, зато авантюрность остаётся неизбывной. Может, за неё только и следует цепляться?
Приз имени А. Княжинского за лучшую операторскую работу в полнометражном кино
«Край надломленной луны» (2022), реж. Светлана Самошина, Россия
Рассказ о трёх женщинах, вынужденных тесниться в статусе одной семьи. Соня сбежала от матери, узнав, что та врала ей о смерти отца; Саша приехала к матери, чтобы, испытывая бесконечное раздражение, присоединиться к поискам младшей сестры. В какой-то момент все трое оказываются на некогда ими же заброшенной даче. Здесь им предстоит вывести друг друга на чистую воду и распутать, наконец, хитросплетения собственных отношений.
Сценарий дебютного фильма Самошиной написала знаменитая Наталия Мещанинова – автор «Сердца мира» (2018) и сценариев к последним картинам Бориса Хлебникова. Нажим ее рукой ощущается загодя: ещё во время экспозиции недоговоренности в отношениях матери и двух дочерей образуют смысловые и эмоциональные лакуны. По ходу действа они электризуются и грозят взорваться в каждом новом кадре. Ещё и энергетически разные, подчас несовместимые актёрские харизмы Виктории Толстогановой (мать), Анны Шепелевой (Саша) и Маши Лобановой (Соня) благоволят пестуемой экраном разности, пропасти между поколениями.
Снятый в традициях «новых тихих», «Край надломленной луны» оказывается своеобразным химтрейлом, оставленным эпохой авторского кино 2000-х. Подчёркнутый психологизм, нюансированный взгляд на социум и его проблемы, скромный, но точечный киноязык (заслуга награждённого оператора – Яны Риц) – все это, будто плывущий по волнам фантазии тех же Мещаниновой и Хлебникова «Снегирь» (2023), постепенно уходит в прошлое. Только профессионализм авторов не даёт приклеить к этому фильму ярлык рудиментарного. Окружённая пестротой региональной экзотики, картина Самошиной не добирает «перчинки», зато фестивальную публику балует эффектом узнавания – а значит и своеобразного успокоения.
Главный приз фестиваля «Золотая лоза» за лучший полнометражный фильм, приз за лучший сценарий, приз за лучшую музыку
«Продавщица» (2023), реж. Сенгедорж Джанчивордж, Монголия
Юная девушка соглашается подменить одноклассницу на работе, не подозревая, что та трудится в секс-шопе, куда забредают самые разные клиенты: одинокие и стеснительные женщины, бизнесмены, пубертатные юноши. Владелица магазина – слегка стервозная нимфоманка средних лет, со своими закидонами и извилистой биографией, – примечает новую продавщицу. Она берет над ней шефство, пытаясь обучить скромницу бизнесу и искусству любви.
Сенгедорж Джанчивордж – продолжатель дела старшего брата Жамъянсүрэна, чей фильм «Кукушка» на прошлом «Киношоке» отхватил четыре основных приза. Тогда фаворитом жюри стала семейная драма, разворачивающаяся в монгольской степи; на сей раз внимание зрителей и экспертов было обращено к городской комедии-взросления. Главная героиня, разнося по адресам фаллоимитаторы, то и дело попадает в неловкие ситуации и учится справляться со страхом перед миром взрослых. Ее несколько гротескная наставница водит девушку по русским ресторанам, учит ту транслировать сексуальную энергию и соблазнять мужчин. За нехитрой калькой американских комедий начала 2010-х скрывается популярный нынче сюжет – история сближения противоположностей.
В «Продавщице» поразительно мало монгольского: представленная коллизия могла бы развиваться в декорациях любой восточноевропейской столицы, от Бухареста до Праги. Отсутствие колорита с лихвой окупается профессионализмом съёмочной группы и юмором, замороженным на грани плохого вкуса. Автор данного материала Сергей Кулешов, по крайней мере, добавил бы к уже вручённым фильму призам диплом за излишнюю смелость, которой сегодня так не хватает.
Специальный диплом лучшему продюсеру
«Тропа», 2023, реж. Михаил Кулунаков, Россия, Республика Алтай
В горах Алтая живет семейная пара. Муж, словно одержимый, каждодневно пытается прорубить дорогу сквозь неприступную гряду. Жена воспитывает сына, верховодит хозяйством, плотничает и добывает пищу. Конфликт между его идеализмом и ее строгостью разворачивается медленно, но верно. Не пролегла ли, случаем, та самая заповедная тропа между этими двумя детьми заповедного края? И какими тупиками и развилками она заканчивается?
Пусть Кулунаков и открещивается от статуса продюсера, интенция жюри ясна: Михаил в одиночку пытается родить новую кинематографию. Автор первого фильма, полностью снятого на алтайском языке, прошёл обучение в Санкт-Петербургском университете кино и телевидения, поработал в театре балета Бориса Эйфмана, снял несколько любопытных коротких метров. В общем-то – набрался опыта в культурной столице и, что редкость для перспективного таланта, вернулся в родные края. Где, вооружившись скудными ресурсами и немногочисленными единомышленниками, сотворил камерную драму с непрофессиональными актерами и первыми ростками индивидуального киноязыка.
«Тропа» концептуально напоминает фильмы кабардино-балкарских и петербургских учеников Александра Сокурова. Особенно – «Узлы» (2021) Олега Хамокова, в которых сложные любовные отношения между мужчиной и женщиной пропахли ароматом традиций, ядом большой поэзии и застенками. Кулунаков же не гнушается пользоваться ландшафтом, как мифологическим топосом: испаряющийся на глазах алтайский язык струится вослед щекочущему станы и тулова ветру. Напряжение, спокойствие, гнев – всему находится свой визуальный эквивалент, позволяющий снять часть нагрузки с диалоговой ткани. Кинематография не может родиться отдельно от автора – отрадно, когда это происходит на наших глазах.
