Ровно 10 лет назад, 24-го августа 2010-го года, умер Сатоси Кон, один из лучших японских аниматоров. Творчество Кона известно во всём мире: его дебют «Истинная грусть» (1998) понравился Даррену Аронофски, который сначала хотел переснять проект, а потом взял оттуда сцену для своего «Реквиема по мечте» (2000). Хотя работы Кона были высоко оценены критиками, они не имели коммерческого успеха в прокате. Мы вспоминаем творчество великого аниматора, в котором реальность постоянно смешивалась с выдумкой.
Сатоси Кон экспериментировал в своих картинах, используя классические для романтизма и модернизма истории: о двойниках и о потери идентичности («Истинная грусть»), о жизни через цепляющиеся друг за друга воспоминания о прошлом («Актриса тысячелетия»), о празднике Рождества («Однажды в Токио») и о проникновении сна в реальность («Паприка»). Если каждый режиссер снимает один и тот же фильм на протяжении всей жизни, то Кон снимал кино о смешении двух реальностей. В трёх из четырёх творений (его аниме «Агент Паранойи» заслуживает отдельного текста) Сатоси Кон использовал сюжет-матрёшку, где внутри одной истории находятся несколько уровней и эти сюжеты постепенно смешиваются.
В «Истинной грусти» (1998) появление медиа, визуально ретранслирующих реальность, вызывает смешение вымышленного и настоящего. Такими становятся телесериалы, которые воплощают выдуманные истории в жизнь, и интернет, где настоящая личность подменяется аватаром. Главная героиня Мимарин ушла из индустрии айдолов, чтобы стать актрисой в сериале, она переживает трудный период смены образов. Медленно грань между жизнью и историей телешоу стирается: создаётся эффект шизофренический неуверенности в происходящем, который Сатоси Кон подкрепляет использованием повторяющихся ракурсов, фраз и кадров. Предмет, спасающий героиню из водоворота иллюзий, – это зеркало, отражающее объективную реальность. Поэтому в финале при взгляде в него Мимарин произносит фразу: «Нет, я настоящая».
Если в «Истинной грусти» (1998) Мимарин переживала смену публичных образов, то в «Актрисе тысячелетия» (2001) героиня Тиёко много лет работала актрисой, поэтому кино стало неотделимо от её жизни. Как в своей дебютной картине Сатоси Кон постепенно уничтожал рамки между реальностью, галлюцинациями и телешоу, так и здесь медленно исчезает грань между фильмами, в которых снималась героиня, и её жизнью. Особенность «Актрисы тысячелетия» (2001) состоит в принятии исчезновения грани между выдумкой и реальностью.
Другое отличие от «Истинной грусти» (1998) — это комедийная составляющая «Актрисы». По сюжету картины к Тиёко приехал режиссёр Гэнъя Татибана, чтобы снять о ней документальный фильм. Гэнъя – фанат актрисы, знающий её фильмы покадрово, поэтому когда мы видим кадры из фильмов с Тиёко, Гэнъя становится их персонажем и участвует в историях. Такие изменения сюжета произведения напоминает фанфики, где фанаты придумывают сюжеты по мотивам любимых произведений. Поэтому возможны шутки, переигрывания, искажения и отсылки.
В «Однажды в Токио» (2003) Сатоси Кон отходит от историй о взаимодействии искусства и реальности и вместо этого создаёт рождественскую сказку о быте бездомных. Сатоси Кон впервые делает главных героев маргиналами, чтобы через их истории наиболее широко показать жизнь. В «Истинной грусти» (1998) поднимались проблемы психических болезней, кибербуллинга, сталкерства, были жестокие убийства; в «Актрисе тысячелетия» (2001) показаны репрессии в милитаристской Японии 30-ых, харассмент и соперничество в киноиндустрии; «Однажды в Токио» (2003) рассказывает о жестокости общества к бездомным, сложности существования трансперсон, говорит о ВИЧ и о насилии в семьях. Но если у некоторых режиссёров каждая из этих проблем может стать долгим и серьёзным разговором, то Сатоси Кон постоянно шутит и переводит нравоучительную историю о «падших людях» в историю о силе и доброте человека.
В «Паприке» (2006) Сатоси Кон предрекает то, на чём основан фильм Кристофера Нолана «Начало» (2010), — это детектив с путешествиями во снах других людей. Сны у Нолана не так эксцентричны, как у Сатоси Кона, у которого они являются парадом бессознательной части психики человека. Если в «Истинной грусти» (1998) смена реальностей постоянно путала героиню, то теперь процесс подмены изучается героями картины. Сдвиги реальности в дебютной работе Сатоси Кона были вызваны влиянием телевидения и только появившимся интернетом, а в «Паприке» (2006) это происходит из-за обилия визуальных образов в культуре. Сцены с безумным шествием образов «Паприки» (2006) напоминает творчество Такаси Мураками, который перерабатывает и трансформирует образы японской поп-культуры. У Кона сумасшествие поп-культуры вырывается в сны, в которых постоянно появляются синие бабочки, отсылающие к даосской притче Конфуция о бабочке. Смешение реальности и сна в «Паприке» (2006) происходит, чтобы героиня, как в «Истинной грусти» (1998), снова нашла своё «Я», буквально вылупилась из кокона своего другого образа.
В «Паприке» (2006) Сатоси Кон решает проблему, рожденную поп-культурой. В мире мутирующих копий, которые становится все труднее отличить от оригинала, главной силой у него становится любовь. Поэтому героиня из «Актрисы тысячелетия» (2001) счастлива в конце, поэтому бездомные в конце «Однажды в Токио» (2003) выигрывают в лотерею и поэтому в «Паприке» (2006) безумный сон заканчивается. Но не исчезают творения Сатоси Кона: в последней сцене «Паприки» (2006) детектив заходит в кинотеатр, где показывают фильмы Кона. Зритель и есть тот детектив, перед которым режиссёр-иллюзионист показывает фокусы.
Комментарии 1