2-го августа могло бы исполниться 85 лет прославленному хоррормейкеру Уэсу Крэйвену. Он мечтал снимать мелодрамы и серьезные драмы, но волею судьбы связал собственную карьеру с фильмами ужасов. Режиссер подарил фанатам хорроров несколько культовых франшиз, среди которых «Кошмар на улице Вязов» и «Крик». Но так ли просты его творения? И не являются ли они чем-то большим, нежели попыткой напугать зрителя? Никита Адамов решил разобраться в этом, проанализировав один из ранних проектов Крэйвена, который принес ему известность, а именно «У холмов есть глаза» (1977).
Высохшие и безжизненные локации пустыни в Неваде. Здесь по сюжету фильма когда-то проводились ядерные испытания в специально отстроенном для этого городке. И все, что эти эксперименты после себя оставили — полуразрушенные хижины и кучку мутантов, называющих себя семьей. Они объединились ради спасения и выживания, находясь в постоянном поиске пропитания. Поэтому раздобыть пищу, в особенности мясо, пусть даже и человеческое, для них не является зазорным. К тому же на их стороне и подвернувшийся так удачно прекрасный повод.
Несложно представить, какой ужас может испытать человек, когда в его личное пространство кто-то вторгается. Вор забирается в дом, чтобы украсть ценности или деньги, которые заработаны огромным трудом. Преследователь заставляет жертву испытывать неподдельный дискомфорт и постоянно оглядываться. Похищение персональных данных и нарушение анонимности; все это, очевидно, вызовет приступы ярости, тревоги и паники. И, разумеется, раздосадует любого. Заставит оборонять свою собственность и территорию во что бы то ни стало.
Другая семья, Картеры, неспешно едет в своем трейлере через всю пустыню. Они держат путь в солнечную Калифорнию. И ничего не предвещает беды. Но Картеры даже подумать не могли, что уже пошли против правил и пересекли чужую территорию. Что по умолчанию дает право другому семейству защищать собственные земли и дом. Что называется: «пришел с мечом, от меча и погибнешь». Уэс Крэйвен подобной сюжетной линией хочет поднять тему вторжения и нарушения личных границ: как локальных в социальной среде и обществе, так и глобальных. Режиссер намекает на военный конфликт в чужих странах: например, пролетающими изредка над головами истребителями. За 2 года до выхода фильма закончилась война во Вьетнаме.
Семья мутантов в этой ситуации — аллюзия на пострадавших от боевых вторжений мирных граждан или даже беженцев, а, возможно, и племя коренных американцев (индейцев). От зверств и голода они и сами превращаются в чудовищ, которые замыкаются в крохотной социальной группе, не доверяющей никому. И считают врагами всех, кто посмел ступить на их землю. Таким образом, взглянуть на них можно и с иной стороны. Проводя параллель с вьетнамцами, их можно посчитать повстанцами, борющимися с западными оккупантами. В начале упоминаются и солдаты, часто патрулирующие местность и зачищая их от неугодных. Как правило, в военных конфликтах тем, кому удается выжить, приходится поскорее уезжать. Метафора эмиграции.
Крэйвен не раз упоминал, что источником вдохновения при создании «Холмов» для него послужила классическая лента Джона Форда «Гроздья гнева» (1940) по роману Джона Стейнбека. Действие фильма Форда разворачивается в разгар Великой депрессии. Рабочих мест в стране нет. Бушует голод. И лишь некоторые зажиточные люди могут себе позволить жить так, как они желают. В поисках работы американцы колесят по штатам, нанимаются крупными землевладельцами на временные сезонные мероприятия. Например, в качестве сборщиков урожая. Депрессия моментально породила бедность. А классовое разделение стало более ощутимым.
Таким образом, «У холмов есть глаза» из типичного фильма ужасов превращается в неочевидную, как может показаться на первый взгляд, социальную драму. Крэйвен намерено противопоставляет (или даже отражает, как в зеркале) путешествующую семью Картеров, направляющуюся в один из процветающих штатов — Калифорнию, семейству каннибалов. Это подчеркивает сатирический оттенок классовых различий и важности социального статуса в жизни.
Глава семейства Боб Картер (отец) в начале ленты, на бензоколонке, утверждая власть и тот самый статус, вынимает значок полицейского, открыто демонстрируя его, хотя и находится на пенсии из-за проблем с сердцем. Картеры — зажиточная семья. Когда-то давно их предки во время Великой депрессии колесили по Америке и искали заработок. А теперь им лично нет необходимости этого делать. У них есть все, что нужно. Неспроста одна из дочерей на вопрос о том, куда те держат путь, отвечает: «В Калифорнию. Там, где кинозвезды и шикарная жизнь».
Как темное отражение им противопоставляется семья мутантов. Те едва сводят концы с концами и мечтают лишь о том, чтобы было чего поесть. Эти каннибалы символизируют всех некогда эмигрировавших по разным причинам из своих родных стран людей. Быть может, из-за голода, отсутствия работы или же войны. И тех бедняков, искавших любую возможность заработать во времена Великой депрессии. Пустыня же — это Америка, принявшая прибывших нуждающихся на ее земли и к ее берегам не так, как хотелось бы. Городок после ядерных испытаний — аллюзия на трущобы и гетто, в которых обитают травмированные вторжением на их территорию. Тем не менее они не теряют надежды отыскать свое место под солнцем. Не зря имена антагонистов даны им в честь планет солнечной системы — с Юпитером (одним из гигантов) во главе.
Сценарий «Холмов» отчасти основан и на легенде об Александре «Соуни» Бине — шотландце, главе небольшого клана, который занимался убийством и поеданием чужаков, вступивших на его территории. Миф о Бине не выдерживает фактов, многие до сих пор считают его вымышленным персонажем. Этаким сказочным злодеем, людоедом из сказок Шарля Перро или братьев Гримм. Возможно, даже описанным со слов выживших и в страхе исказивших действительность и немного преувеличивших его деяния.
Отсюда следуют еще две темы ленты — искаженной памяти и реальности из-за травмы и посттравматическое стрессовое расстройство. А с ними и брезгливость и отвращение. Картеры пережили потрясения. Но так ли это на самом деле, как нам демонстрируют на экране? Вероятно, их встречу с каннибалами можно трактовать и как страх перед бедными людьми. Идя по едва освещенной улице где-то в гетто и встретив в подворотне бездомного так называемый цивилизованный человек сразу же вспомнит о своей значимости и статусе. Для него уже встреча с кем-то в плохой одежде станет сродни испытанию на выживание. Незамедлительно вернувшись в зону комфорта, его мозг из этой «роковой встречи» исказит примерно половину. И в голове останется лишь сказка.
Сказочный подтекст в фильме Крэйвен раскидывает по всему его повествованию. В начале, например, один из семьи Картеров видит странную фигуру и уже рисует себе самое ужасное. То, что может причинить ему вред. От разбойника до монстра. Не подумав о банальном «показалось». Причем на улице день, солнце ярко светит. И бояться теней в эти минуты просто глупо. Подкрепляют все и многочисленные отсылки к сказкам: к ведьме из «Гензель и Гретель» или к людоеду из «Мальчика-с-пальчик». И в том, и в другом случае герои оказываются в затруднительном положении, и им приходится выживать и отбиваться, чтобы просто не быть съеденными. Да и достаточно вспомнить, какие имена носят собаки семейства, противостоящего мутантам: Бьюти (Beauty) и Бист (Beast), то есть красавица и чудовище.
Режиссер погружает зрителя в ирреальное пространство и предлагает взглянуть на все глазами заведомо испуганного человека, вышедшего из собственного уютного мирка. Человека, не отдающего себе отчет в том, что существует, а чего нет. Даже название картины заставляет думать, что впереди нас ждет притча о том, что выходить из дома опасно, ведь даже холмы могут видеть и скрывать в себе угрозы. К подобному приему Крэйвен позже прибегал в «Кошмаре на улице Вязов» (1984) и «Электрошоке» (1989). И если в первом достаточно было сказать себе, что это сон, то в «Холмах» все не так радужно. Возможно, зритель наблюдает предсмертные видения Картеров, серьезно пострадавших от рук кровожадных мутантов. А, может, перед нами следующая картина: испугавшиеся обычного бродяги богатеи, которые не в состоянии понять, что все люди одинаковы.