15-го июля по случая 25-летия картины компания «Иноекино» выпустила в прокат культовый фильм Дэнни Бойла «На игле» (1995), описывающий будни нескольких друзей, связанных не более чем общей героиновой зависимостью. Разбираемся, на чем основан феномен дикой популярности ленты, как связаны ее тональность и идейная неоднозначность и как вышедший несколько лет назад сиквел «Т2 Трейнспоттинг (На игле 2)» (2017) продолжает и завершает идеи оригинала.
Дебютный роман Ирвина Уэлша под сленговым названием «Trainspotting» вышел в свет на заре эпохи джанки, в 1993-м году, что не помешало ему стать едва ли не важнейшим литературным произведением на тему наркозависимости. Книг о ней было достаточно — на ум сразу приходят сочинения битников, активно практиковавших расширение сознания через галлюциногенные вещества. Но именно «На игле» громогласно выразил образ жизни рядового парня, который, отрицая любой уклад общества, выбирает дозу.
Главный герой романа Марк Рентон открыто говорит о непринятии мира, до ужаса сосредоточенного на потреблении продуктов и услуг: больших телевизоров, стиральных машин, дорогих автомобилей, всевозможных страховок и воскресных шоу. Скрываясь от недостатков реальности, молодой человек решает лежать поперек всего, растворяясь в опиоидных миражах. Прямота заявлений рассказчика и откровенность бытописания наркоманов подкупили недавнего дебютанта в режиссуре Дэнни Бойла, который с чувством, толком и расстановкой экранизировал «На игле». Тем самым он прославил себя, исполнителя главной роли Юэна Макгрегора и окатил новой волной популярности писателя Уэлша.
Побег героев от действительности в «На игле» — это не только наркотический эскапизм, но и манифестация нежелания быть частью пресловутого капиталистического общества. Персонажи, связанные не более чем общей зависимостью, не гонятся за материальными благами, с насмешкой относясь ко всем, кто сконцентрирован на работе. Они порицаемы и подлежат естественному наказанию за регулярные грабежи, но, чем дальше идет лента, тем больше зритель убеждается в иллюзорности «нормальной» жизни, к которой Марка, Кочерыжку и Кайфолома пытаются вернуть те, кому до них еще есть дело: иногда — это не то чтобы понимающие родственники, в других случаях — правоохранительные органы, в частности — как цепные псы ветреного шотландского то ли ада, то ли чистилища, гоняющиеся за героями полицейские.
Нормальность, которая традиционно воспринимается как приветливость, оптимистичность и умение встроиться в систему, в сущности безразличную к социальным бедам, не кажется сколько-нибудь привлекательной. В мире победившей нормы человек определяется собственной девиацией, и это ясно представляет Марк Рентон. Занимающийся спортом Томми на раз-два подсаживается на героин, наркотик матери протагониста — гиперопека сына, тогда как презирающий запрещенные вещества Бегби психологически зависим от агрессии и насилия. Так зачем притворяться нормальным, занимаясь тем, что тебе не нравится, имитировать чувства, которые ты не испытываешь, в конце концов, работать по 8 часов в день, чтобы вечером, распластав рыхлое от оседлости и вредной еды тело на диване, залипать на отупляющие ТВ-программы? Если ты больной, зачем притворяться кем-то другим?
Уникальны тональность и киноязык фильма. В «На игле» нет морализаторства и дидактизма, благодаря чему, в отличие от «Реквиема по мечте» (2000), он не представляется антинаркотической агиткой. Большую часть хронометража бал правит бойкая драйвовая атмосфера, самые острые углы которой — яркие и вместе с тем пугающие галлюцинации Рентона. Будь то в свои наиболее светлые или жуткие моменты, фильм не теряет экспрессивности и как бы громкости. Немалую роль в его оглушительности сыграл подбор песен — саундтреком будней героев становятся трансгрессивные певцы 60-х и 70-х, тоже не чуравшиеся тяжелых наркотиков (например, Игги Поп и Лу Рид), и брит-поп-артисты с пышными и патриотично праздничными песнями (Pulp, Дэймон Албарн и другие). После выхода «На игле» преимущественно увеселительный брит-поп выдохся, освободив место для не менее подвижного, но более вдумчивого инди.
Герои проводят время за совместным просмотром порнографии, стрельбой по собачьим задницам из пневматического ружья и обсуждением Шона Коннери. Так не отягощенные моральными нормами Марк, Кочерыжка и Кайфолом стремятся избежать банальности и однотипности «нормальной» жизни. Сюжета у «На игле» как такового нет, драматической интриги — тоже. Тем не менее картина донельзя набита событиями и состоит в равной степени из сцен с оттенками черной комедии (вроде эпизода с «худшим туалетом в Шотландии») и вонзающихся в сердце осколков трагедии морального падения, которое неумолимо заканчивается безразличием к чужой смерти. Романтизации наркотиков здесь также нет и быть не может. Так или иначе, Марк, хоть и подонок, но не совсем безнадежный, ненавидит оба мира — мир нормы и мир героинового дна, который уничтожает в людях все человеческое. И он пытается выбраться. Сделать сложнейший выбор. Да, тот самый, которому посвящен закольцовывающий фильм монолог, обличающий социум.
Невозможно представить такой же фильм сегодня, когда, с одной стороны, мы живем в обществе повального комфорта, куда более безопасном, чем еще 20 лет назад, с другой — новая этика все чаще унифицирует мораль и даже простые чувства. Зато мы имеем симптоматичный нашему времени сиквел «На игле», идеально продолжающий идеи оригинала и ставящий под ними точку. «Т2 Трейнспоттинг» — это ностальгический камбек, в котором герои мирятся в кадре, а Дэнни Бойл и Юэн Макгрегор — в жизни (после того, как режиссер снял в главной роли в фильме «Пляж» Леонардо ДиКаприо, Макгрегор очень обиделся и не поддерживал контакт с постановщиком больше десятилетия). Герои, уже средневозрастные дядьки в кризисе, методично спускавшие молодость в унитаз, признают, что зависимость, пожалуй, не лечится. Но зачем зависеть от наркотиков, когда можно зависеть от чего-то другого? От писательства, например. От того, что наполняет эту хаотичную, странную, иногда жестокую жизнь каким-то большим для тебя смыслом. Так, пацаны в майках-алкоголичках, кроссовках Adidas и обтягивающих джинсах стали на экране взрослыми мужчинами.
