27-го июня до российского проката доберется первый фильм с Канн-2024 — дорогостоящая экшен-драма «Горизонты: Часть 1». Старт масштабной киносаги Кевина Костнера («Танцующий с волками») привел фестивальную публику в недоумение, многих этот традиционалистский вестерн расплющил своим трехчасовым хронометражем и замахом на эпохальность. Что режиссер успел сказать в начальной главе своего первого за 20 лет фильма — выясняет Сергей Кулешов.
Американский запад, вторая половина XIX века. Вторые и третьи поколения переселенцев кочуют по хлипким городам и беззащитным палаточным лагерям в надежде прибиться к тем, у кого побольше воды и пороха. Выдвинутые в глубину горных массивов апачи оказываются разделены: молодые и боевитые все ещё устраивают набеги на группы бледнолицых, а индейцы постарше и мудрее смиренно надеются на добрососедство. На фоне разгорающейся Гражданской войны несколько судеб оказываются переплетены, столкнуты ветром перемен. Одинокий стрелок-контрабандист Хэйс Эллисон (Костнер); мать и дочь Киттрейджы (Сиенна Миллер и Джорджия Макфэйл), выжившие после набега индейцев на их родной город; патриотичный и смелый лейтенант-северянин Гефарт (Сэм Уортингтон — «Аватар»); куртизанка Мэриголд (Эбби Ли — «Безумный Макс: Дорога ярости»); командир огромного обоза переселенцев Ван Вейден (Люк Уилсон — «Бриллиантовый полицейский»), ответственный за жизни людей, алчущих нового дома. Каждому из них приходится стряхивать с себя отчаяние в поисках надежды на большую страну, контуры которой начинают на глазах прорисовываться кровью.
Когда стало известно, что Кевин Костнер замыслил снимать в качестве magnum opus историю образования Америки, ещё и поделив один фильм на 4 внушительные части, аудитория разделилась. Одни, памятуя о его способности ставить крутосваренные драматические вестерны (оскароносного «Танцующего с волками», например), ликовали. Другие, ещё не догадываясь о том, что 2024-й станет годом болеющих гигантоманией режиссеров — Фрэнсиса Форда Копполы с «Мегалополисом», Зака Снайдера с «Мятежной Луной» и т.д., — возмущались, не понимая, когда и зачем все это смотреть. Как и Коппола, Костнер вынашивал идею «Горизонтов» долгие годы: впервые подступившись к замыслу 30 лет назад, он таки снял первые две части, вложив в них личные $20 млн (хоть виноградники, как Копполе, продавать не пришлось). Потенциальных продюсеров сиквелов режиссер недавно выискивал в Каннах, но те, очевидно, буду ждать прокатных успехов или побед в наградном сезоне (или с виноградниками таки придётся попрощаться).
Как многочасовой, скомканный эпик должен преуспеть в тесных прокатных окнах или на омолаживающемся «Оскаре» — тайна. Первая часть «Горизонтов» ощущается альфа-версией раннего режиссёрского опыта Костнера. Если для коммерчески успешного «Танцующего с волками» мысль о паритете индейцев и переселенцев (ее обронил ещё Джон Форд в «Искателях») ещё казалась ревизионистской, то спустя 20 лет постановщик того фильма уже превращается в традиционалиста. Обилие сюжетных линий, ткущих американский пейзаж, мешает вычленить из нарратива ключевую доминанту, что приводит к закономерной попытке сказать всё обо всем.
Фильм ровнёхонько делится на три акта, а герой самого Костнера — молчаливый рейнджер — появляется только в начале второго, хотя его и подают как главного героя эпопеи. Режиссер балует нас зрелищем только под конец стартового часа, когда жители маленького городка отбиваются от апачей во время вечера танцев. Дальше, сколь туго ни были бы сплетены истории разных героев, выстрелы звучат изредка, а ковбойской перестрелкой с натяжкой можно назвать лишь короткую дуэль персонажа Костнера со склизким головорезом в исполнении Джейми Кэмпбелла Бауэра. Оставшиеся десятки минут уходят на диалоги, т.е. на прочистку каналов самым тугоухим: догосударственная Америка — зло, анархия, хаос.
«Танцующего с волками» и «Горизонты» отделяет почти 35 лет, что мешает проследить метаморфозы автора, но даёт возможность диагностировать уход Костнера в глубокий консерватизм. Политический, заявленный в репликах персонажей («когда-то фронтир размоется, жаль мы не доживем», «идеалы остаются идеалами, даже если их насаждать») и облике брутального героя-молчуна, который поневоле, видимо, защитит фундамент нации. И художественный, проявляющийся в структуре картины и манере съемки. Смотреть здесь решительно не на что: Дикий Запад явлен через невыразительные общие планы, а монтажные фразы, соединяющие срезанные скальпы и чаепития солдатских жён, предсказуемы и скучны. Реабилитировать индейцев Костнер и вовсе разучился, заявляя на будущее одного интересного подростка-полукровку, зажатого между младыми и яростными апачами и мудрствующим старшиной. Для трёхчасовой ленты здесь вообще слишком много «заявочного». Видно, что автор спешит построить конфликт — любовный ли, основанный ли на жажде мести, дома, выживания, — для каждого героя, но заинтересовать умудряется преимущественно штампами: Сиенна Миллер красива, Уортингтон — честолюбив, Костнер неизменно брутален. Вы знаете наизусть, поверьте, что случится, едва архетипы эти сойдутся в прерии.
Кажется, режиссер тоже знает о том, что публике все известно загодя. Его герой, пружиня на лошади через очередной подлесок, несколько раз обернётся и кинет своей спутнице: «Чувствую, сзади что-то наступает, нас преследует». Надо думать, время, суровое и неумолимое, гонится за Костнером и его рукотворной попыткой соорудить очередной громоздкий американский миф. Его (не)убедительность можно предрекать сколь угодно долго, пока доступна только начальная глава, однако режиссер не стесняется, на манер шоураннера, поместить в финал 5-минутную нарезку того, что будет дальше. Герои, очевидно, выберутся за пределы Мичигана-Вайоминга-Канзаса, только вот идентифицировать, какой такой округ на наших глазах «оштатится» теперь невозможно без соответствующих указателей. Такая вот Америка (по крайней мере, пока что) получается у Костнера — серая, безликая, без особых примет, наводнённая штампами о самой себе. Рукотворного Колосса трудно возводить, когда 20 лет провёл вне профессии. Пока, впрочем, заявили только глиняные ноги.
Комментарии 1