В ночь с 14-го на 15-е апреля исполняется 110 лет со дня страшной катастрофы XX века — крушения «Титаника». В искусстве к этой трагедии обращались неоднократно, но наибольшую известность получил фильм Джеймса Кэмерона с Леонардо ДиКаприо и Кейт Уинслет в главных ролях. В этом году картине стукнуло 25 лет! Она уникальна не только спецэффектами, но и тем, как ее автор работает со временем. Анна Самойлова рассказывает о влияние хроноса на повествование в ленте.
P.S. В статье присутствуют спойлеры к фильму «Титаник» (1997)!
Время создания
Прежде, чем перейти к анализу структуры времени в самом фильме, необходимо вспомнить историю замысла. Считается, что идея снять картину пришла к Кэмерону еще в конце 80-х. Возможно, это случилось после того, как он увидел документальный фильм по National Geographic о крушении лайнера. Режиссер стремился отразить произошедшее максимально достоверно. Именно поэтому были выстроены декорации, воссоздающие интерьеры, а многие персонажи имеют исторические прототипы, например, героиня Кэти Бейтс — Молли Браун.
Съемки драмы проходили в конце XX века, в период, когда кинематограф отмечал столетие. Это было время тревог перед новым неизвестным третьим тысячелетием, надежд на будущее и подведения итогов. И все это было косвенно отражено в самом сюжете фильма. Неслучайно многие отмечали в рецензиях, что крушение «Титаника» у Кэмерона — символическое разрушение мира. Метафора ужаса перед неизвестностью и возможными трагедиями. Технически фильм также отразил достижения экранного искусства: от мелодраматической линии, способной растрогать даже самых строгих зрителей, до саспенса и ужасающих картин разрушения, созданных как с помощью сложных механизмов в декорациях, так и при помощи компьютерных технологий.
Историческое время в фильме
Погружение в прошлое
Формально «Титаник» возможно отнести к историческим фильмам. Но желание погрузиться в ушедшее или же найти в нем ответы на вопросы настоящего — лишь часть замысла, его магистральная идея шире попытки «оживить» картинки прошлого.
Для начала необходимо обратить внимание, каким образом Кэмерон создает время в фильме. Поскольку линия современности или «пожилой Розы» разворачивается в 1996-м году, режиссеру не было необходимости маркировать это время, зрители и так находились в той же временной точке. Однако для современной аудитории события почти 30-летней давности уже тоже становятся историческими, поэтому стоит сделать несколько комментариев об этом временном периоде.
Настоящее связано с технологиями и экранной реальностью, заполненной сенсационными репортажами новостей (который и смотрит Роза в начале фильма). В 90-х великий лайнер «Титаник» покоится на дне Атлантического океана. Его разрушенные каюты потеряли былой лоск. Корпус покрыт илом, а предметы хрупки. Обломки будут покоиться на дне до тех пор, пока время не доведет работу до конца.
Через занавес современности пробивается прошлое. Сначала лишь отдельными штрихами-кадрами: Роза видит набросок и вспоминает глаза Джека, а затем внимательно разглядывает свое лицо в зеркальце, некогда принадлежавшем ей. Постепенно прошлое начинает доминировать над настоящим. Роза смотрит на видео корабля, погруженного в воду, и затонувшие ворота, ведущие в зал, словно вновь открываются перед ней. Переход в прошлое осуществляется через сознание главной героини. Камера фокусируется на крупном плане актрисы и постепенно движется за ее висок, словно пытаясь проникнуть в ее воспоминания. Через наложение кадров затонувшее судно вновь становится мощным лайнером, стремящимся вперед, а закадровый голос постепенно исчезает из сюжета, возвращаясь лишь в нескольких сценах.
Мысленное погружение рифмуется с физической попыткой исследователей пройти через толщу воды к кораблю, а затем с помощью компьютерной модели реконструировать катастрофу. И именно здесь обнаруживается тщетность подобных стараний. Сколько бы труда не было вложено, прошлое остается закрытым для современников, а предметы погибших — артефактами.
Чувство эпохи
Вся ткань фильма пронизана элементами, говорящими о времени и его течении. Вступительные титры идут на фоне кадров отплытия корабля, которые позже будут вновь показаны в картине. Но во время их первого воспроизведения они показаны не в «цвете», а в «сепии», что создает ощущение хроники — это стремление оживить прошедшее.
Переместившись в 1912-й год, Кэмерон продолжает конструировать реальность. Он создает маркеры времени из, казалось бы, незначительных для сюжета деталей, которые на самом деле создают фактуру и объем истории и работают на основной замысел. Время выступает в фильме через предметные детали. Каюта Розы наполнена картинами, написанными «вроде бы Пикассо» и Клодом Моне. Это не только характеризует Розу как тонкую натуру, закованную в панцирь высшего света, но и задает определенные координаты времени — великой эпохи XX столетия, в которой родилось искусство модерна.
Вводится в повествование и иной временной вектор — через бриллиант «Сердце океана», некогда принадлежавший Людовику XVI. Он словно был выхвачен из истории XVIII века и оказался внутри драматического конфликта, чтобы затем вновь вернуться в вечность — когда Роза выбросит его в воду. За ним охотится исследователь в настоящем — ему нужен лишь предмет (артефакт), а не история. Это подмена смысла жизни. Неслучайно в альтернативном финале «Титаника» Роза бросает камень не в одиночестве на палубе, а перед исследователями, декламируя идею Джека о ценности жизни.
По завершении основной части событий, после спасения людей с корабля, Роза рассказывает, как сложилась судьба ее жениха. Он исполнил свое желание и удачно женился, но спустя несколько лет во время Великой депрессии потерял все нажитое и застрелился. И эта подробность не только работает на раскрытие характера и завершение его истории, но и вводит новую временную координату. Таким образом, история «Титаника» не выхваченный эпизод из потока дней, а событие, растворенное во времени.
Время корабля. Время гибели
Лайнер в фильме Кэмерона практически одухотворен. О нем говорят, как об одушевленном предмете. Многократно подчеркивается его скорость и предполагаемая дата прибытия на сушу. Он торопится. Он движется, прорезая расстояние и время.
Как правило, в кино незначительные действия, как, например, перемещения героя в пространстве, несколько сокращаются по времени (если они не несут важной драматургической функции). Этот принцип соблюдается и в картине Кэмерона: несколько дней, что корабль провел на воде, сокращены до того объема, чтобы сохранить драматургическую напряженность, раскрыть характеры второстепенных персонажей, но не превратить фильм в поминутное описание.
Иной принцип был выбран для сцен крушения, которые разворачиваются на экране буквально в реальном времени как факт — гибели уделено много внимания. Все процессы — от столкновения до полного ухода под воду — практически полностью затронуты. И это делает трагедию не фактом прошлого, а происходящим в это самое время событием.
Снимая катастрофу, Кэмерон выхватывает персонажей из потока пассажиров, что и создает масштаб и ужас трагедии. Показателен кадр, когда судостроитель мистер Эндрюс останавливает часы в обеденном зале. К этому времени корабль уже сильно наклонен, предметы постепенно съезжают со своих мест. В его символическом жесте кроется и желание «установить время смерти» и одновременно задержать мгновение, не идти дальше, не умирать в холодной воде. В это же время пожилая супружеская пара в одной из кают обнимается последний раз, а мать рассказывает детям сказку о стране молодости, где можно жить столетиями. Из младенчества в старость — это разные отрезки жизни человека, но все они обрываются в этот момент.
Время для главных героев
Время Джека
Каждый из героев в «Титанике» становится носителем своей модели времени. Но для понимания идеи произведения следует обратить прямое внимание именно на то, как движется история Джека и Розы.
Первое появление героя ДиКаприо происходит в небольшом пабе. Он с первого мгновения создается как персонаж, связанный с понятиями «фортуна», «шанс», «возможность» — ведь билет он выигрывает, играя в покер. Эти категории подчеркивают то, что его жизнь не имеет четкого плана, а соответственно время, хотя и развивается линейно вперед, всегда имеет множество случайных векторов развития для него. В подтверждение этого во время партии на столе лежат механические часы, на которых 11:52 — до отплытия чуть больше 5 минут. После победы у героя практически не остается времени, чтобы успеть попасть на судно. Но вместе со своим другом он преодолевает пространство и успевает, вопреки всем обстоятельствам.
Джек даже не должен был быть на корабле, но судьба распорядилась иначе. Он и может пожертвовать жизнь не столько потому что персонаж любит Розу, но и потому что он находится в иной временной парадигме. Его вектор в истории всегда направлен вперед.
Джек тот герой, который живет в рамках одного дня, о чем он прямо и заявляет. И для него один день становится сжатым видением жизни. За 24 часа он проживает много больше остальных, ведь, как он дышит, видит небо, может рисовать. Именно его витальность пробуждает то, что было скрыто в Розе.
Время Розы
Когда Роза встречает Джека, ей всего 17 лет. Но она уже не живет. Она умирает, будучи безвольной бесприданницей. Ее временем и жизнью распоряжаются другие. Джек же буквально вырывает ее из хаоса смерти — холодной воды — и дает ей импульс жить своей жизнью, ценить каждое прожитое мгновение.
Если погружение в историю Розы осуществлялось через наезд камеры за ее висок, то переход из прошлого в настоящее, как правило, осуществляется через наложение кадров и смену крупности. Камера отдаляется от глаза молодой Розы и на это изображение накладываются глаза Розы из 1996-го года. Это и подчеркивает то, что эта история принадлежит ей, и то, что это ее время. В отличие от Джека, ее история в фильме движется из конца в начало, в прошлое.
Прием ретроспекции, на котором построен фильм, повторяется вновь уже самой в развязке. В кадре показана Роза, покоящаяся в своей кровати. На прикроватном столике стоит несколько фотографий. Камера скользит по ним, и через эти застывшие изображения раскрывается жизнь Розы после «Титаника». В этих коротких образах становится доступно то земное счастье, которое было ей дано. Она жила так, как говорил Джек. Не без него, а за него.
Роза становится проводником в прошлое для персонажей, вся ее жизнь словно поворачивается задом наперед, чтобы в финальном кадре вернуться на искомую точку — на Титаник.
Время, растворившееся в вечности
Роза бросает в воду «Сердце океана», ставшее для нее символом прошлого. Здесь происходит ее прощание с минувшим, ее жертва ради будущего. Камера, показав ее фотографии, вновь движется к виску актрисы (на сей раз к правому, а не левому) — так она словно описывает круг.
На экране возникает образ затонувшего судна, которое через монтажный переход восстанавливается. И тем самым Кэмерон вновь побеждает хронос, показывая его обратимость — пусть и посредством киноискусства. В финале главенствующую роль для понимания замысла играет именно работа камеры, поскольку впервые события даны через субъективное видение — это погружение не в мир Розы, а возможность увидеть то, что видит она. Зритель парит вместе с камерой, стремясь как можно скорее преодолеть это расстояние и время, чтобы ворваться в зал.
Первое, что предстает перед глазами зрителя — пассажиры «Титаника». Они молоды, как и 84 года назад. Время не властно над ними. Они замирают и приветствуют входящего — они ждали его. В глубине мизансцены у часов, на которых 2:20 ночи — время погружения корабля в воду, — стоит Джек, обращенный спиной к камере. По мере приближения он оборачивается и протягивает руку навстречу молодой Розе. Она также преодолела условность и течение времени и обернулась вновь юной в подвенечном платье. Герой ДиКаприо буквально втягивает ее за руку в кадр, выводя из земного пространства и времени, в котором она пребывала в предыдущей сцене, в вечность. Здесь его вектор времени, направленный из прошлого в будущее, и ее движение из настоящего назад, наконец, сходятся в одной точке, где исчезает временная формальность. Она входит в кадр и тут происходит расщепление: камера вновь становится объективной. Они целуются. История Джека и Розы завершилась в этой точке. Камера больше не снимает их, но она продолжает работать.
Если вспомнить первый кадр фильма, следующий после «хроникальных», то это будут синие холодные волны. Вода символизирует вечность. Но и она же косвенно стала виновницей гибели людей. Жизнь символизирует и свет. Именно на нем, а не на поцелуе героев, которые оказываются в правом нижнему углу кадра, заканчивается картина. Оператор «оставляет» историю Джека и Розы как завершившуюся и переключается на более важный аспект сюжета: жизнь и смерть. Камера обращается к потолку и снимает световой купол зала.
От первого до последнего кадра история движется вверх. От мертвой воды к свету жизни. Это движение в вечность. Словно в подтверждение этих слов камера описывает немотивированный круг. Это символ бесконечного движения, который, с одной стороны, подчеркивает ощущение головокружительного счастья от долгожданной встречи героев, а с другой — задает ощущение иномира, то есть вечности. И в этой победе, где смерть оборачивается жизнью, старость — молодостью, а тьма — светом, и обнаруживается катарсическое начало истории.
Учитывая масштабы картины, Кэмерон создал трагедию, где человеческие фигуры показывают этот процесс общения мгновения и вечности; торжества жизни над смертью. Диалоги о времени позволяют ощутить его скоротечность. Короткие дни можно растратить, а можно прожить, как Джек. Но в масштабах всего мира в фильме Кэмерона время оказывается не властным над человеком. Прошлое (гибель корабля) может восприниматься как настоящее (проживание прошлого Розой), а путь человека — движение туда, где есть лишь вечный свет.
Комментарии 1