В Международный день блондинок мы решили вспомнить о «Блондинке в законе» (2001) – давно ставшем культовым фильме режиссера Роберта Лукетича, который светловолосые девицы обожают ещё сильнее, чем известный фильм про любовь к бриллиантам с Мэрилин Монро в главной роли. О том, что именно превращает «Блондинку…» в нетипичного представителя новой этической парадигмы, читайте в нашей статье.
Эль Вудс – обожаемая всеми президент женского университетского клуба, с одинаковой лёгкостью побеждающая в конкурсах красоты и воплощающая идеалы гламурных консьюмеристских заветов, – однажды слышит от своего парня, что она слишком поверхностна. Закатив истерику и пропустив через себя строго лимитированное количество шоколадных конфет, Эль отправляется за ним в Гарвард – доказывать ему и всем окружающим, что для целеустремленных блондинок не существует препятствий.
Фильм «Блондинка в законе» в свое время отчасти пал жертвой того, против чего боролись его создатели – при сумасшедшей кассе и благожелательных рецензиях лента в целом является показательным примером отсталого зрительского трайбализма. Кино про платиновую блондинку с ручным пёсиком и гардеробом с преобладанием розового – начиная платьями и заканчивая шерстяным чехлом для телефона, – к чьим ногам в финале падает всё прогрессивное человечество, включая бывших соперниц и гарвардских учителей, у многих (по понятным причинам) вызывает аллергию ещё на стадии прочтения синопсиса.
Это полнометражная декларация прав стереотипной блондинки – сказка с важным прогрессивным посылом: насколько бы дурным ни был твой вкус к одежде и манере публичного самовыражения, ум и чистота помыслов рано или поздно покорят весь окружающий мир. Но что делает фильм по-настоящему большим художественным высказыванием – его авторы (все они, кроме самого Лукетича – женщины, включая писательницу, чей первоисточник был взят за сценарную основу) и сами с готовностью влезают в шкуру стереотипной блондинки.
Их воля транслируется не через убийственную (во всех смыслах) харизму главной героини с отыгравшей несколько десятков лучезарного простодушия Риз Уизерспун, а на уровне кинобукваря, склеенного из подшивки журнала Cosmopolitan. Они по-настоящему космополитичны – и ставят индивидуальность выше негласных социальных иерархий: снимая историю про Эль Вудс, эпатирующую общественность своим поведением и внешним видом, они намеренно эпатируют аудиторию ровно тем же самым – таким бы, условно говоря, и получился фильм, вздумай Эль Вудс сама встать за камеру.
Тональностью, характерами, приёмами и работой с комедийными и мелодраматическими обертонами «Блондинка в законе» в первые несколько минут производит крайне отталкивающее впечатление – как производит его и сама Эль, едва успев с лёгким повизгиванием войти в кадр; но очень скоро сценарий утверждает остроумный и воздушный манифест против социальных догм и культурных стереотипов – и настолько же быстро раскрывается настоящая Эль, интеллектуальные способности которой впечатляют не меньше пропорций её бюста.
Таким образом создатели как бы предсказывают приход новой этической парадигмы – но вместе с тем избегают пассивной агрессии, присущей большинству современных режиссёров-феминисток. Ведь по духу «Блондинка в законе» наполнена не феминистским, а гуманистическим содержанием – и выступает против любых форм угнетения: интеллектуального, гендерного, классового и всевозможных вариаций бодишейминга – героиня, к примеру, налаживает сексуальную жизнь своей новой подруги, уже немолодой манекенщицы с лишним весом, и неопрятного сокурсника с лицом серийного убийцы (его, разумеется, играет сын Энтони Перкинса).
«Блондинка в законе» – не только история о том, каким может быть человек, но и, что важнее, каким может быть кино про этого человека. В кульминации, когда происходит важный драматургический перелом, Эль, капитулируя перед ношением колготок и деловых костюмов, говорит: «Хватит пытаться быть тем… в общем, совсем не тем». На что получает немедленный ответ, – «Попробуй быть тем, кем ты уже стала». Превратиться в кого-то другого, оставшись собой – именно этому посвящено большинство фильмов, обслуживающих директивы современной повестки: но ни один из них, правда, всё ещё не дотягивает до метода, сумевшего влюбить нас в блондинку в вульгарном наряде.
