10-го августа на российские экраны выходит новый фильм от A24 – главной инди-студии мира. «Два, три, демон, приди!» – детище популярных ютуберов Дэнни и Майкла Филиппу, вдохновившихся волной постхорроров последней декады. Что будет, если ватага зумеров решится на рукопожатия с кликой злых духов – читайте в рецензии Сергея Кулешова.
Десятилетие, в котором ныне душно, придумали, кажется, чтобы множить нули в статистиках по суициду. Врачи угрожают потенциальным пенсионерам (тем, кто переживет не только 2024-й, но и, скажем, середину века) панатаками и ветеранскими скидками на нейролептики. В среднем 12,5% производимых за сутки тик-токов снабжаются хэштегами «терапия», «депрессия» и иже с ними. Фильммейкеры закономерно стремятся оседлать тренд, пускаясь в поиск подходящей для передачи пограничных состояний образной системы. Отсюда и дикая популярность постхоррора как направления, заигрывающего с «болячками» сегодняшнего дня в самых радикальных их проявлениях. Овеществление ПТСР в «Бабадуке» (2014), страх перед контактом с другим в «Оно» (2014), разгерметизация проблемы расизма в «Прочь» (2017) – казалось, что новая генерация режиссеров в рамках самого модного нынче жанра зашла уже на все возможные территории.
Потенциальная ЦА таких фильмов – миллениалы и зумеры. Этих не перетряхнешь скримерами, такое кино спасает их от одиночества. Едва ли, правда, работы Джордана Пила («Мы») или Ари Астера («Солнцестояние») помогли бы переживающей острую фазу внутреннего кризиса подростку Мие (Софи Уайлд – «Бюро магических услуг»). Несколько лет назад у девушки умерла мать: она закрылась в депрессии, заперлась в комнате и забила свою боль лошадиной дозой лекарств. Пока ее муж (Маркус Джонсон – сериал «Спартак: Кровь и песок») страдает и винит в произошедшем себя, дочь постепенно мигрирует в семью своей подруги Джейд (Александра Дженсен – сериал «Потрепанные»); делит с ней строгую, но веселую родительницу (Миранда Отто – «Властелин колец: Возвращение короля»), а также робкого и эмпатичного младшего брата Райли (дебютант Джо Бёрд). Да и на парня Джейд Джосса (Крис Алозио – сериал «Багровое озеро») Миа заглядывается давно.
Из-за симпатии к нему она и тащит подругу и ее младшего брата на вечеринку, где, если верить соцсетям, их знакомые призывают духов: сажают смельчаков перед обрамлённой в керамику рукой и глумятся над призраком, заглянувшим на пару минут в тело одного из пожавших эту длань тусовщиков. При этом от роли мимолетного резервуара для демона подростки не тяготятся, а, наоборот, прутся: эндорфин зашкаливает, истеричный смех не стихает, а желание «впустить» в себя нечто усиливается с каждым заходом. Миа, как оказывается, более других подвержена подобным близким контактам. Довольно скоро выясняется, что дух легко принимает форму ее погибшей матери, начинает являться внеурочно и рушить не только ее судьбу, но и жизни близких ей людей.
Создатели крупного YouTube-канала «RackaRacka» (почти 7 млн подписчиков) братья Дэнни и Майкл Филиппу планомерно шли к своей мечте о большом кино. Влюблялись в фильмы Роберта Эггерса («Маяк»), Джордана Пила, Ари Астера и, внимание, Андрея Звягинцева (дуэт называет себя поклонниками его «Возвращения»), пестовали свой опыт столкновения с подростковым саморазрушением и учились юморить. «Два, три, демон, приди!» и не мог получиться чистым хоррором: дистиллированные страдания здесь не прикрываются постмодернистской издевкой и жанровыми клише, зато ужас разбавляется скетчеобразным юмором. Скримеры в этом вдохновленном «Реинкарнацией» (2018) слоубернере внезапно получают новые названия, вроде «зашквар», «кринж», «ништяк». Это поколение выросло на видеохостингах, а не на фильмах Уэса Крэйвена («Кошмар на улице Вязов»): им впору и смеяться, и плакать всерьёз, но не прятать испуг за стёбом.
В компашке зумеров-экзорцистов главная героиня оказывается самой поломанной, а значит – наиболее уязвимой. Авторы не прячут параллелей между «рукой «Уиджи»» и алкоголем/наркотиками: кому-то оные дают расслабиться, а некоторых спасают от реальности. Отец скрывает от Мии подробности смерти матери – свежая аддикция даёт ей возможность узнать правду из первых уст… рук. Девушка толкает в пасть демонов невинного Райли, страдающего от тех же одиночества и асоциальности. Когда старшая сестра запрещает парню впускать в себя духов, Миа безмятежно сажает его за стол, а застрявший в лимбе ребёнок пытается сам же себе расквасить голову. Братья Филиппу, отказываясь цензурировать оборотные стороны зависимости, отпечатывают на подкорке зрителя утрированный облик так называемой «белочки».
Ее же, можно сказать, ловит и Миа, которая, нося дыру на месте сердца, открывает для демонов портал в собственную реальность. Галлюцинации реализованы в виде отражений в зеркалах, мутировавшей окружающей действительности, и походят на приступы от панических атак. Как и в астеровской «Реинкарнации», потеря близкого провоцирует стирание границ между явью и сверхъестественным. Режиссеры делают боль особо острой ещё и потому, что столкновение мифологического и зумерского начал молодых героев не удивляет. Со взрослой жизнью, снабжённой одеревенением и смертью, им смириться тяжелее, чем с присутствием потустороннего. Потому подростки-владельцы руки переживают не за то, что их слопают духи, а за то, как им предстоит оправдываться перед законом. Экзорцизм фактически становится аналогом драгдиллинга.
Происхождение демонического артефакта заботит братьев-постановщиков меньше, чем обезоруживающий финал, становящийся новым «реквиемом по мечте» в формате жанра ужасов. При всей его коварности и жестокости по отношению к главной героине, зрителю он может показаться очень даже забавным. В этом и заключается основа творческого принципа Филиппу – они могут погрузиться в самые дебри подростковой психики, вскрыть гноящийся нарыв, но остаться интертейнерами с большой буквы, козыряющими своей синефилией и страстью к рассказу завораживающих историй. A24 не просто отстрелялась дежурным хитом – она открыла миру свежих авторов. Отрадно, что и наши просторы новые имена пока не обходят.
Комментарии 1