20-го января до российского проката наконец-то доберется новая картина Франсуа Озона «Всё прошло хорошо»: живая, одновременно тяжеловесная и смешная, вроде бы пессимистичная, но жизнеутверждающая. Её выход двигался с сентября на ноябрь, потом с ноября на январь из-за локдауна, но ожидание будет вознаграждено. Юрий Кунгуров рассказывает о фильме, ради которого стоило потерпеть.
«Это любовь или извращение? – Всё сразу». Диалог из новой работы Франсуа Озона подходит ко всей фильмографии француза, никогда не стеснявшегося не только изображать странное и безумное, но и называть перверсию перверсией. В данном случае союз любви и извращения – не фетиш, не криминал, а внутрисемейные отношения. Эммануэль (Софи Марсо) узнаёт весть о приключившихся с папой (Андре Дюссолье) неприятностях, после чего срывается с сестрой Паскаль (Жеральдин Пайя) в больницу: там ей становится известно о букете выявленных у него и предполагаемых болячек, а затем она слышит от родителя не менее радостное «помоги мне покончить». Покончить (сладостное «finir») с чем – с собой? Или со всем надоевшим, включая себя? Придя домой и вспомнив отца, судорожно молившего об эвтаназии, Эммануэль комически копирует его перекошенную частичным параличом мимику. Копирует в зеркало, сама себе, будто это такое средство терапии. Накал драмы начинает тесно переплетаться с лёгким шутовством. Так Озон вместе с героиней показывают средний палец невзгодам жизни.
Мотивы заняться поисками клиники и юридических решений ухода из жизни, как всегда у персонажей режиссёра, немного загадочные. Эммануэль говорит, что хочет дружить с отцом. Так почему бы не порадовать его исполнением очередной – и, видимо, последней – причуды? Эммануэль уже взросла, живет одна, в ее жизни есть ритуалы, обыденность. Встречи с бойфрендом: приятным, но не вызывающим восторга. Надевание и снимание (зачастую болезненное) линз. Да и просто просыпание по утрам, как известно, не всегда дается легко. Уставший и не видящий в недееспособной жизни смысла отец в рутине погряз примерно в той же мере. Не зря указаны на экране конкретные дни и месяцы действия, напоминая о текучести жизни героев.
Эммануэль от усталости не спешит наложить на себя руки, разве что застрелить отца в мрачноватом сне (единственном проблеске тщательно скрываемого озоновского фетишизма). Застрелить есть за что – отец был (и есть) не сахар, а вполне себе мучение. Пара коротких флешбэков – и готов портрет того, что в фильме попроще назвали бы абьюзом и насилием. Героиня, вопреки всему (и честно говоря: «он плохой отец»), его любит. Полюбим и мы – как персонажа, не человека. Но и такую любовь нужно заслужить.
Мы узнаем, что героиня – писательница, далеко не сразу: писательские приметы её быта вроде написания черновиков и заметок Озона не волнуют. Роль её профессии тут намекает, что она может быть альтер эго режиссёра. Переживаешь ад – воплоти в искусстве: на бумаге, на холсте, на экране. Она и воплотит – авторка романа, по которому снят фильм, писала о реально пережитом опыте. Но Озон апроприирует личную семейную историю для разговора на собственный манер обо всём подряд: о любви, нелюбви, эвтаназии, религии, вроде бы пространно и одну за другой вбрасывая темы, а на самом деле вдумчивее и глубже, чем иное декларативное и длинное высказывание может в себя вобрать. Его типичное отстранение и (вроде бы) искренность, да совсем не искрящаяся, никуда не делись, и чувствуется даже, когда на экране объятья и слёзы. Озон не был бы Озоном, если бы не поигрался со зрителем, не дал лишнюю надежду, не задал вслух вопросы без ответов. В этом его подлинность, и в этом горечь каждой изображаемой на экране как бы шутки.
Сняв свой уже 20-ый полнометражный фильм, режиссёр напомнил обо всём, за что его обожают или недолюбливают. Он сочувственно расскажет о страданиях, обидах и боли – а попутно неоднократно подчеркнёт, сколько возможностей у привилегированной семьи, членам которой ничего не стоит кататься в Швейцарию и обратно и решать в последний момент, пользоваться ничуть не дешёвыми услугами или нет. Он несколько раз побудет неожиданно трогательным, но трогательность тут же снизит – если в объятьях со стародавним любовником, то со склонным к насилию и добивающимся подарков вроде дорогих часов; если бойфренд готов сорваться и помочь, то, в общем-то, довольно неохотно. Но сорвётся. А объятья будут. Прямо как в жизни, где любовь (пусть и сильная) чаще выглядит так. Что родительская, что эротическая. Выделяется разве что сестринская – единственная в этой истории по-настоящему бескорыстная.
Большое высказывание о расставании с жизнью Озон уже снял – это его раннее «Время прощания» (2005), где молодой мужчина узнавал о смертельном диагнозе и доживал последние месяцы. В разговоре об умирании старого человека, желаемом, а не обозначенном судьбой, тон Озона остался знакомым, но развился, расцвёл: поздний Озон способен вывести в сочетании цветов какие-то совсем неповторимые краски, даже если тема позволяет выбирать лишь из серых оттенков. В портрете пути к смерти он (как кажется поначалу) находится где-то в русле «Любви» (2012) Михаэля Ханеке, тоже говорившей об эвтаназии. Вот только у Ханеке чернело, старело всё вокруг, даже дочь героев была внутренне мёртвой; Озон же, даже говоря о стариковском быте, остаётся живым и бойким, по тону совсем не приближаясь к возрасту героя. В этом настроение истории в первой половине скорее близко фильму «Прости, ангел» (2018) Кристофа Оноре, где речь шла о ещё одном мужчине, потерявшем желание жить – в его случае из-за медленного пожирания организма ВИЧ. Оноре потрудился, чтобы мы невзлюбили героя, эгоиста, истерика, принимающего все старания и внимание окружающих как должное. Озон делает похожий ход, но вдруг оказывается куда добрее.
Не впервые за последние годы Озон говорит о любви и обходится без сцен секса, а в этот раз и вовсе без наготы. Он не приглушил голос, а видоизменил – но не изменил по сути – интонацию. От этого Озон не стал более любимым фестивальным жюри или зрителями, оставшись режиссёром, который попадает либо в самые чувствительные органы (от сердца и ниже), либо абсолютно мимо. Двадцать картин – и более сорока работ в целом – результат впечатляющий, но в конвейерщика Озона не превративший ничуть. Больше того, «Всё прошло хорошо» – фильм для него этапный и особенный. Озоновский локомотив на нём лишь разгоняется: буквально на днях была анонсирована премьера его новой работы, которая состоится на Берлинском кинофестивале в следующем месяце. Вновь с Ханной Шигулой, блеснувшей во «Всё прошло хорошо» на втором плане. У мсье Франсуа всё проходит хорошо.
