До российского проката добралась «Аллея кошмаров» – первая за 4 года картина оскароносного режиссера Гильермо дель Торо («Форма воды»). В этой работе мексиканский постановщик вдохновляется классическим американским нуаром и осуществляет своевольный ремейк одноимённого голливудского хита конца 1940-х годов. Почему автора не стоит упрекать в ретроградстве и можно хвалить за отчаянный идеализм – рассказывает Сергей Кулешов.
Читатели поздних трудов великого Габриэля Гарсия Маркеса невзначай подозревали прижизненного классика колумбийской литературы в халтуре. Его последние романы и повести («Вспоминая моих грустных шлюх», «Жить, чтобы рассказывать о жизни») заставили публику говорить о том, что мэтр более не фонтанирует идеями, а магическому реализму (во многом сконструированному, как явление, самим писателем) не осталось места в этой полной интертекстуальности и документальности прозе. Потом-то осознали, вчитавшись, что впечатление было ошибочным и эти тексты не плод старческой меланхолии, не попытка «объясниться с вечностью» и никакой не анамнез: Маркеса прельщала перспектива преемственности, ему хотелось вписать себя в культурный контекст не только как новатора, но и как благородного почитателя Томаса Манна, Германа Мелвилла и Джона Стейнбека. Короче говоря, глубокий, практически натуралистичный психологизм его поздних произведений – это закономерное следствие подростковой любви к большим мэтрам.
Теперь приглядитесь к Гильермо дель Торо. Начав со стильных местячковых хорроров («Хронос», «Хребет дьявола»), этот азартный мексиканец перенёс эстетику магического реализма на экран, успев и омрачить ее («Лабиринт Фавна», «Багровый пик»), и придать ей комиксовой динамики (дилогия «Хеллбой»). Сняв несколько удачных сугубо коммерческих проектов (например, «Тихоокеанский рубеж»), режиссёр созрел для «Формы воды» (2017) – блистательной истории о любви амфибии и немой девушки, разворачивающейся на фоне холодной войны. Взяв охапку «Оскаров», в том числе за лучший фильм и лучшую режиссуру, Гильермо дель Торо обманывает ожидания всех тех, кто все еще не видит в нем универсального солдата от мира арт-мейнстрима, и обращается, конечно, к классике.
Его новый фильм «Аллея кошмаров» – это ремейк одноимённой картины 1947-го года. Мрачная история тщеславного фокусника Стэна Карлайла, пытающегося любой ценой выбиться из ярмарочной грязи, неплохо знакома синефилам и историкам кино, но не сегодняшнему широкому зрителю. Дель Торо, не единожды признававшийся в любви к этому фильму, равно как и к классическому голливудскому кино в целом, берётся вернуть нуар в мультиплексы, оставляя из его каноничных элементов лишь принципы построения сюжета и ничуть не стесняясь приставки «нео».
Картина разделена на две примерно равные части, причём, как содержательно, так и визуально. В первой, стартующей в 1939-м году, бегущий от своего темного прошлого Стэн (Брэдли Купер) прибывает на ярмарку. Перед ним предстаёт целая россыпь характерных персонажей: харизматичный, но склизкий владелец этого «бизнеса» (Уиллем Дефо), насупленный «силач» (Рон Перлман), обязательный карлик (Марк Повинелли) и многие другие. Благодаря операторской работе Дана Лаустсена («Багровый пик», «Форма воды»), а также труду художников-постановщиков и художников по костюмам, зрителю является аутентичный мир злачного и грязного, но пышущего жизнью балагана. Светящееся на всю округу колесо обозрения соседствует с жуткими ретро-плакатами, а монтажные склейки, стилизованные под голливудскую киноэстетику 40-х, «спаивают» контрастный цвет павильонов и темноту клетки, прячущей очередного одичавшего «уродца».
По мере того, как протагонист осваивается в этом мире, изображение «набухает» оттенками и наполняется светом. Когда же он находит себя в изучении трюков по «чтению мыслей» и в любви к обворожительной Молли (Руни Мара), Стэн решает вместе с ней покинуть ярмарку и покорить «большую землю». Мы провожаем героев в утро, полное надежд. А встречаем их уже в светских декорациях мегаполиса образца 1941-го года, где интерьером становятся выполненные в стиле ар-деко залы ресторанов, а экстерьер, как таковой, ограничен уличной серостью. Оппозиция ярмарки и города, кажется, и приводит к появлению Лилит (Кейт Бланшетт) – обладательницы говорящего имени, роковой красоты и диплома психоаналитика. Не женщина, а стихия, как и принято в классических нуарах: эта вполне себе традиционная femme fatale кардинально изменит жизнь – и без того ставшего тщеславным и своенравным – Стэна, перелопатив до основания его прошлое, настоящее и будущее. Здесь дель Торо и не пытается переизобрести знакомый образ, вручая обворожительной Бланшетт стакан виски и фиксируя внимание на сигаретном дыме, обвивающем накрашенные красной помадой губы. Всем этим режиссёр заставляет упиваться и Брэдли Купера, в меру успешно мимикрирующего то под монотонную пластику Жана Габена, то под харизматичную таинственность Хамфри Богарта. Актёрский диапазон, увы, не позволил ему приблизиться к этим двоим, но работает он старательно.
Вся вторая половина фильма проходит под знаком этакого колоризованного нуара: цвет населяет колоритом неизменно падающие снежинки, низвергающиеся мечты и, разумеется, струящиеся капли крови. Два с половиной часа визуального пиршества могут смениться горьким послевкусием, если попытаться пристальнее всмотреться в сценарий. Описание исторического контекста в «Лабиринте Фавна» (2006) и в «Форме воды» придавало картинам дополнительный шарм, но в «Аллее кошмаров» оно становится избыточным на фоне исполинского хронометража. Да и с раскрытием второстепенных героев тут, увы, не все так хорошо: персонажи Дефо и Тони Коллетт отчётливо требуют больше экранного времени. Купер, Бланшетт и Мара же старательно блещут на камеру, но вот химия между протагонистом и его возлюбленными выстраивается постольку, поскольку зритель сознательно соглашается на условные «правила игры» в фильме-нуар, провозглашающие примат законов жанра над досконально проработанной мотивацией персоналий.
Скорее всего, именно не самая удачная попытка расширить камерность истории и придать ей неочевидный размах не позволят Гильермо дель Торо уповать на «Оскары» в номинации «Лучший фильм» в этом году. А вот его режиссерский дар и таланты оператора, актёров, художника-постановщика и художника по костюмам следует поощрить: с точки зрения формы и визуальной эстетики, пожалуй, «Аллея кошмаров» едва ли не важнейший фильм нового времени, сделанный в, казалось бы, устаревшем жанре, но сияющий в руках одного из главных больших мечтателей от мира кино. Маркес бы одобрил.
Комментарии 1