12-го мая в российский прокат выходит драма «Улей» – один из фаворитов прошлогоднего фестиваля независимого кино «Сандэнс». Эта картина выводит (или, скорее, напоминает о существовании) на кинематографическую карту мира независимую республику Косово, которая по-прежнему болезненно переживает свою самопровозглашенную независимость от Сербии. В фильме дебютантки Блерты Башолли через частную трагедию женщины, оставшейся без пропавшего на войне мужа, исследуется феномен коллективной травмы целого поколения. Сергей Кулешов рассуждает о том, как эта лента вписывается в фестивальные тенденции и в чем значимость ее своеобразной архаичности.
Фахрие продолжает ежедневный сбор мёда, несмотря на то что на пасеку вряд ли вернётся ее пропавший муж-пчеловод. Она учится водить машину втайне от детей и зятя-инвалида. Также Фахрие подумывает об открытии собственного бизнеса вопреки патриархальным предрассудкам деревенских соседей. Даже тычки и зуботычины она сносит со звериной стойкостью: во взгляде едва мелькает озабоченность, но, когда зубы стиснуты, избегать нападок односельчан, пресекать домогательства и верховодить над попавшими в похожее положение женщинами удаётся с диковинным хладнокровием. Нужна только капля любви. Но где ее взять, бродя среди руин прежнего мира, который никто не собирается ни отстраивать, ни конструировать заново?
С учётом того, что даже профессиональные критики едва ли вспомнят название хотя бы одной картины из Косово, «Улей» смог зацепить рядового зрителя своей экзотичностью. На волне успеха восточноевропейских национальных кинематографий режиссёр Блерта Башолли отправилась покорять Америку в обход Канн, Венеции и Берлина. На «Сандэнсе» ее фильму выдали аж 3 награды: гран-при, приз зрительских симпатий и приз за лучшую режиссуру в драматическом жанре. Затем последовало попадание в шорт-лист «Оскара» в категории «Лучший фильм на иностранном языке». И вот – неожиданно для себя самой – Блерта Башолли оказывается наедине с большим миром, алчущим услышать историю разорванной войной культурной периферии.
«Улей» – вполне себе конвенциональная работа от режиссера из проблемного региона. Тематический спектр явлен на экране без утайки: тут и судьба женщины в патриархальном обществе, и дистанция между поколениями, и отсутствие каких бы то ни было перспектив для вольномыслящей молодёжи. Ну, и, разумеется, в фильме развертывается исследование феномена «постпамяти», когда лоскуты болезненных воспоминаний отказываются отлипать, а жить с ними дальше уже невозможно.
Эти проблемы связывают косовскую картину со сразу несколькими прошлогодними фестивальными хитами. Мотив борьбы женщины с архаичным укладом, тема побега от общества, от себя прежней, в конце концов, от фигуры отца, и, наконец, маячащая за спиной травма целого поколения – все это можно найти в фильме Киры Коваленко «Разжимая кулаки» (2020). Картина о североосетинской девушке близка «Улею» по интонации (да и в лонг-листе «Оскара» они соседствовали), но все же превосходит косовскую драму по мастерству обращения с киноязыком. Коваленко – сформировавшийся автор, умеющий расставлять акценты с помощью движения камеры, монтажа и цветовых решений. Сравнительная неопытность Блерты Башолли, тем не менее, искупается одним ее неожиданным открытием: сквозь всю картину проходит мотив рутинизированных повторений. Мы несколько раз застаём Фахрие у окна, вглядывающейся в подернутую туманом даль; мы не единожды следим за погрузкой перца или айвара, которую она осуществляет в одних и тех же местах; даже враждебные взгляды, которые главная героиня ловит от насупленных мужчин, зритель неизменно наблюдает у входа на веранду в летнее кофе, которое всего лишь часть ее постоянного маршрута. Сбор мёда, беседы с детьми, домашние хлопоты – все это мы неоднократно лицезреем за лаконичные 80 минут хронометража. Режиссёр таким образом показывает всю сложность бедной деревенской жизни. Задача героини же – не взбунтоваться против неё, но отыскать спасение в круговороте бесконечных повторений.
Ещё одной роднящей «Улей» с актуальным кинопроцессом чертой является тема проживания конфликтов и репрессий. Та часть общества (здесь, к слову, большая), что требует отыскать пропавших без вести во время косовской войны мужчин, ратует за приход антропологов и археологов, способных помочь людям достойно похоронить своих близких. Этим же занимались и герои прошлогоднего фильма Педро Альмодовара «Параллельные матери» (2021), пытавшиеся обеспечить упокоение своих предков, павших жертвами франкистского террора. В Косово, правда, эта потребность достигает практически государственных масштабов: на площадях ратуют за финансирование процесса, на попойках поднимают тосты за возвращение потерянных родственников, а на анонимных собраниях саму Фахрие журят за то, что та собирается налаживать жизнь, не дождавшись мужа.
Башолли показывает, чем может обернуться такое благородное стремление, когда социум отягощен устаревшими жизненными установками. Общая напряжённость не даёт собранию вдов налаживать бизнес по варке и продаже айвара, т.к. отцы, деды и зяти пребывают в плену веками крепнущего патриархального дискурса, вменяющего женщинам четко ограниченную роль домохозяйки. В этом зазоре между коллективной и внутриколлективной травмами и скрывается, по мнению режиссера, беда, которую должна преодолеть именно Фахрие. Ее эмансипация толкнёт других на осознание того, что времена изменились, и прошлое, как бы это ни было болезненно, необходимо отпустить. Даже если кто-то из пропавших без вести не будет захоронен, всем им необходимо обрести покой.
«Улей» легко обозначить тенденциозным фильмом, укладывающимся в парадигму общего развития авторского европейского кино. Это, однако, не лишает его важности как для получившей второе дыхание темы «неудобного прошлого», так и для конкретного региона: косовцы – вслед за осетинами, румынами (см. творчество Кристи Пую или Раду Жуде) чилийцами (в лице Пабло Ларраина) и испанцами – нашли рупор, позволяющий на весь свет сообщить об их индивидуальной боли. Хотя их тембр пока что не столь оригинален, но уж силе голоса мы точно можем позавидовать. Пусть такого кино будет больше. Периодически нам всем требуется напоминание о важности смирения с прошлым.
