17-го августа в повторный прокат в российских кинотеатрах выходит эстетский драматический триллер Николаса Виндинга Рефна «Только бог простит». Никита Адамов предлагает совершить духовное путешествие по криминальному неоновому Бангкоку и узнать, насколько разными могут быть взгляды на кровавую вендетту и насилие.
Неонуарный триллер Николаса Виндинга Рефна идет по следам сюрреалистического вестерна «Крот» (1970), всесторонне исследуя насилие, которое здесь смешивается с темой мести. Неспроста режиссер посвятил ленту своему духовному учителю, чилийскому безумцу и художнику Алехандро Ходоровски – автору неснятой экранизации «Дюны» Фрэнка Герберта. Картина изобретательно использует и мотивы шекспировских «Гамлета» и «Макбета» (с элементами «Царя Эдипа» Софокла), а визуально и стилистически изобилует отсылками к другим не менее важным кинокартинам: «Синему бархату» (1986) и «Твин Пиксу» (1990 – 2017) Дэвида Линча и «Жестокому полицейскому» (1989) Такеши Китано. Неизменен автор и самому себе: все те же невыносимо длинные пролеты камеры и мизансцены, неон вперемешку с затемненными, едва освещенными локациями и минималистичный саундтрек в духе Вангелиса или Джона Карпентера.
Фильм содержит много библейских и мифологических мотивов, знание которых дает определенное понимание его смысла. Сюжет сталкивает лбами две совершенно противоположные позиции – на насилие и месть. Действие разворачивается в Бангкоке. Место, разделенное автором на две половины, – условные Рай и Ад. Внешний мир законности и темный, скрытый, погруженный в преступность (правила оного начинают работать преимущественно в ночное время). Идиллию и гармонию в первом пытается выстроить вокруг рядовых жителей лейтенант Чанг (Витхая Пансрингарм). Он возомнил себя Богом – тем самым верховным высшим разумом из «Ветхого Завета», из времен, когда царило правило «око за око, зуб за зуб». И ни о какой концепции прощения грехов или искуплении посредством распятия даже не слышали. Заменой глазам и зубам в картине выступают руки. Они символизируют орудие или ответственность (дань или жертвоприношение) за содеянное. И если Глеб Жеглов кричал, что «вор должен сидеть в тюрьме», то Чанг идет еще дальше. Он искореняет бандитов их же методами. Не церемонясь, выступая неким «санитаром общества».
Чанг – приверженец четкого правила: «убил ты – отдай свою жизнь (или руки) взамен». Таким же нормам морали следовал и персонаж Эль-Топо в «Кроте». Намекая на это, Рефн делает отсылку с отсечением рук к сцене отрезания гениталий злодея в работе Ходоровски. Белый воротничок рубашки инспектора полиции Бангкока символизирует бюрократичность. Ту деталь, намекающая на то, что он отлаженная система и исполняет свой праведный алгоритм снова и снова, без учащения пульса или дрожи в теле. Возмездие он, как архангел с мечом в руках, вершит с помощью острого лезвия. Старая клингонская поговорка гласит: «Месть – это блюдо, которое подается холодным». Даже членов банды он допрашивает, оставляя на память пустые глазницы спицами (аллюзия на «Царя Эдипа»).
Противоположностью Чанга выступает Джулиан (Райан Гослинг). Он выступает абстрактным воином, который жаждет попасть в Вальгаллу, и – одновременно – аллюзией на бога Одина из скандинавской мифологии. Один отдал глаз великану Мимиру, охранявшему источник мудрости, для того, чтобы испить из него. Так же и персонаж Гослинга жертвует своими руками, дабы очутиться в неком подобии Рая. В его видениях в этом месте присутствует дерево. Аналогичное было и в сказаниях об Одине: на нем тот принес себя в жертву, постигая силу рун. С одной стороны, герой отчаянно пытается быть самостоятельным, притворяясь «крутым парнем» и независимым, чтобы впечатлить девушку. А с другой – он сильно зависим от мнения окружения: в первую очередь – деспотичной матери (Кристин Скотт Томас). Та из-за кулисья (как Леди Макбет) диктует условия и пишет сценарии поступков сына, заставляя учинить отмщение за брата.
Джулиан хоть и замешан в торговле наркотиками и проведении нелегальных боев, но имеет свой личный кодекс чести, как истинный гангстер. Он понимает, что его погибший родственник не прав и получил по заслугам. Брат воина символизирует бога коварства и хитрости Локи. Он идет против правил отца Одина (Верховного Бога). Тот отправляется в ночной город со словами: «Пора встретиться с дьяволом». То есть буквально идет на неугодный Богу грех (тем самым попадая в поле зрения Чанга). Надругавшись над несовершеннолетней девушкой и упиваясь собственной безнаказанностью, он, сам того не понимая, становится «нулевым пациентом» в эпидемии мести, остановить которую теперь крайне сложно. Исходя из этого, лейтенант не только бог, но и дьявол. В сцене погони за исполнителем покушения на полицейских он использует сковороду с кипящим маслом, которое плескает в лицо злоумышленнику. Эпизод с юмором отсылает к адскому котлу и кипящей смоле.
Джулиан – боец. Его оружие – руки. В прошлом он, вероятно, был профессиональным боксером. Однако моменты из его биографии глобально в фильме не раскрываются. Насилие для него само собой разумеющееся явление. Но вместе с этим он еще и представитель криминальной среды. И ему, казалось бы, приходится постоянно убивать и калечить. Но, подобно настоящему воину, он использует насилие честно. Проигранный им, но все же равный спарринг, к примеру. В отличие от Чанга, персонаж Гослинга – сторонник фатализма. Герой не до конца понимает принципы действия инь и ян, доброго и злого или черного и белого, в конце концов. Его цветовая палитра жизни более обширная. Поэтому он полагается на судьбу, считая, что карма, как по взмаху волшебной палочкой, расставит все на свои места.
Наконец, весьма неоднозначен образ матери Джулиана в фильме. Помыкающая сыном властная женщина, прототипом которой послужила библейская Иезавель. По преданию, женщина заставила отречься от Бога-Отца (Яхве) своего мужа – израильского царя Ахава, и поверить в языческое божество Тириона Ваала. Так и родительница гангстера манипулирует им и пытается сбить с истинного пути. И не дает выбора в том, пойти по дороге праведного возмездия Чанга или же предаться мести и гневу, полностью омыв себя кровью. В данной ситуации лейтенант Чанг – это пророк Илия, выступивший противником Иезавели, давший ей отпор и суровое наказание за отступничество. Отсеченная голова женщины, в свою очередь, тонкая аллюзия на Медузу Горгону из греческих сказаний. Взгляды матери на месть и насилие противоположно радикальны правилам полицейского. Личные амбиции и сохранение статуса в криминальном мире заставляет ее идти на всевозможные поступки, используя сына.
Погружая зрителя в мрачный мир насилия и мести, Рефн обращает внимание на важнейший фактор – прощение. Оно интересно контрастирует с темой тотальной справедливости и кармы и заставляет задуматься о том, что каждый из нас сам выбирает путь, по которому пойти, даже если сила свыше вкладывает тебе орудие в руки или те само по себе оружие. Но умение прощать не сравнится с праведным гневом. Каким бы мощным потенциалом тот ни обладал.
Комментарии 1