6-го июля в российских кинотеатрах выходит «Гипнотик» – новый фильм от режиссера «Отчаянного» (1995) Роберта Родригеса в нетипичном для него жанре психологического детектива. Здесь не будет угрюмых мексиканцев с мачете или гранатометами, встроенными в футляр для гитары. Однако Родригес найдет, чем удивить и этой картиной, поведав зрителю глубоко личный и трогательный рассказ. Подробнее – в тексте Никиты Адамова.
Достигнув определенного возраста в своей жизни, многие авторы снимают, пишут и сочиняют произведения сугубо личного характера, понятные зачастую только им самим. И сложно выразить в таких работах тебе, как художнику, который делится персональным опытом, мысль и суть того, о чем именно ты хочешь рассказать и чем желаешь поделиться с аудиторией. Пришла, наконец, очередь Роберта Родригеса. Режиссеру не так давно стукнуло 55 – юбилей! И стоит уже задуматься о главном и вечном – переосмыслить все то, что он когда-либо поставил и написал. Его новый фильм «Гипнотик» как раз об этом. Картину – с ее тонкими, запутанными сюжетными ходами вроде головоломки – следовало режиссировать Кристоферу Нолану. Ведь «Гипнотик» содержит визуальные оммажи к его работам с искажением и проекцией реальности и резкой сменой локаций, походящих на сны. Ощущение фильма в фильме. Но Нолан не выразил бы того, что так долго вынашивал Родригес.
Фильм условно можно разделить на три части. Часть первая – это «полицейский, влипший в историю». Лента начинается с прямой отсылки к «Бегущему по лезвию» (1982) Ридли Скотта: открывающегося глаза с отражающимся в нем силуэтом психоаналитика. В мягком кресле, испытывая при этом дискомфорт, сидит Рурк (Бен Аффлек – «Умница Уилл Хантинг», «Бэтмен против Супермена: На заре справедливости») – детектив полиции, тяжело переживающий исчезновение или даже возможное похищение дочери. Данная часть представляет собой некий сюжетный каркас, чтобы зритель не заскучал и не уснул с ведерком попкорна в руках. Картина подается в довольно необычной для Родригеса форме психологического триллера; заковыристой детективной загадки, где одно сменяется другим.
Как это зачастую бывает в детективах, ситуация развивается стремительно и резко, в общих чертах обрисовывая антагониста и его коварные планы. И бросая главного героя в гущу неприятностей. Предшествующие события приводят Рурка к женщине по имени Дайана (Алиси Брага – «Потрошители»), которая рассказывает ему байку о Леве Деллрейне (Уильям Фихтнер – «Эквилибриум») – гипнотике, человеке со сверхспособностями, без труда способном проникнуть в мозг любого человека и внушить ему, что только душе угодно. Хотя бы и то, что на улице пекло и нужно раздеться и побежать освежиться под сорванный пожарный гидрант. Он – деталь правительственного эксперимента. Сильнейшее звено из множества других, таких же, как он, обладающих даром.
И раз уж возможно спроектировать в голове человека всякое, что заблагорассудится, Рурку пытаются внушить идею о том, что он рядовой полицейский, переживающий травму. Но это на самом деле не так. Да и злодей не такой уж несокрушимый. И, пожалуй, эта информация – все, что нужно знать о непосредственно фабуле фильма. Первая часть ленты напоминает «Сканеры» (1980) Дэвида Кроненберга. И выстроена она в виде замысловатого лабиринта. На это намекает и слова героя Аффлека в сцене с дочерью о ее косе, в которых он сравнивает хитросплетения волос с конструкцией тысячи поворотов и коридоров. А Деллрейн явно навеян Дэррилом Ревеком – могущественным мастером воздействия на психику окружающих из триллера Кроненберга.
Вторая часть – «пробуждение героя». Рурк приходит в себя, усваивает парочку серьезных уроков и осознает, что его водили за нос. Казалось бы, линии привычного детектива. Но не тут-то было. Вероятно, вторая часть и служит ключом к пониманию, о чем же история Родригеса. А она, как ни странно, о нем самом. О его съемочном процессе длиною в жизнь. И о том, как кинематограф повлиял и на его судьбу, и на его впоследствии личное счастье. Семья для Родригеса – целый мир. Он даже монтирует по ночам, чтобы побольше времени провести с детьми, которых считает главным своим достижением. Так, например, его сын Ребел написал музыкальное сопровождение к ленте. Неспроста в «Гипнотике» прослеживается панический страх потери ребенка. Персонаж Аффлека – прежде всего взгляд на себя со стороны и ирония режиссера над самим собой. Попытка разобраться и суммировать все то, что он когда-либо снимал, и насколько это важно для него как для автора и ценно ли для него как отца и семьянина. Автор искусно продолжает жонглировать жанрами. И перед нами уже не детективная погремушка, а семейная мелодрама.
Наконец, третья часть – «воссоединение с семьей». В сюжет «Гипнотика», используя концепцию гипнотических конструктов, Родригес вложил свои сожаления и переживания, связанные с разводом с супругой Элизабет Авеллан (по совместительству продюсер ряда его фильмов). То, как мучительно разделило их кинопроизводство, и он упустил моменты возможного семейного благополучия. Отсюда и бесконечный перезапуск пути его героя. Дайана говорит Рурку, что «он не сможет вернуться к себе прежнему». Благодаря образу дочери Рурка режиссер раскрывает, что правительственный проект не собирался помочь раскрыть потенциал людей, а лишь хотел заставить их подчиняться чужой воле и приказам. Своеобразный намек на крупную киноиндустрию, куда однажды не повезло попасть и Родригесу. И то, насколько авторское видение безразлично боссам кинокорпораций.
Когда речь заходит о внутреннем мире, эмоциях и о том, что многое потеряно (метафора с исчезновением дочери) Рурк ставит крепкий блок, этакую стену. Или препятствие, через которое сложно перепрыгнуть. Он точно знает, где его дочь. Но скрывает это от тех, кто хочет ее использовать в корыстных целях. Аллюзия на гонку киностудий за бешеными деньгами в прокате и идеальной формулой коммерческого успеха.
Режиссер отчаянно хочет вернуться в начало своих свершений. К тому же «Музыканту» (1993), слепленному за копейки, или дебютной короткометражке, снятой с сестрами и братьями, – со странным названием «Бэдхэд» (1990). Об этом с юмором говорит, к примеру, сцена, когда герой Аффлека давит таракана (символ анимационной заставки первой кинокомпании Родригеса Los Hooligans) или в не единожды вызывающей смех шутке о бармене и споре, рассказанной впервые персонажем Квентина Тарантино в «Отчаянном». В конце концов, место действия – вновь любимый и родной Роберту Техас. Ведь порой приятно и вместе с этим тяжело возвращаться домой, предаваясь воспоминаниям, и находить эпизоды о юности и перспективах, еще только открывающихся (как тот самый глаз в начале) перед тобой. И хочется в очередной раз стереть память и пережить все это повторно. Даже если ты не уверен в том, что тебе это внушили.
Комментарии 2