30 апреля отмечается Международный день джаза. Зародившийся в начале прошлого века жанр определил развитие всей музыки и до сих пор имеет огромную армию поклонников, хоть и ушел за пределы мейнстрима. Джаз вновь становится модным, по крайней мере, в современном кинематографе. Егор Луканин решил вспомнить «Одержимость» (2013) и «Ла-Ла Ленд» (2016) – два фильма оскароносного Дамьена Шазелла, которые исчерпывающе раскрывают тему джаза и одержимости этим музыкальным направлением.
Обсессия, идея фикс, невероятное стремление человека к мечте – основная тема творчества Дэмьена Шазелла, которая обрела форму, чрезвычайно близкую автору. С ранних лет у молодого постановщика было две страсти – кино и музыка. И на пути к славе и признанию он пробует себя в обоих видах искусства, которые в итоге сможет гармонично объединить в своем творчестве. Еще в школе, еще до того, как будущий режиссер решит уйти в стезю кинематографа, он попробует себя в джазе. Шазелл хотел стать барабанщиком в оркестре, не говоря уже о том, что у него был очень требовательный учитель, который впоследствии станет прообразом Теренса Флетчера (Дж.К. Симмонс) – одного из ярчайших второплановых героев на экранах американского кино 2010-х. Вскоре молодой Шазелл понял, что для занятия джазом и игры на ударных ему не хватает ни выдержки, ни таланта. Впрочем, увлечение джазом придало форму магистральной теме его фильмографии – страсти к своему делу, граничащей с одержимостью.
«Одержимость» (оригинальное название «Whiplash») прославила режиссера на весь мир. Это картина, напрямую выросшая из личного опыта Шазелла и его музыкальной страсти. Тему джаза режиссер продолжил в «Ла-Ла Ленде» – ревизионистском мюзикле, приправленном трагическими нотками, послании любви как к музыке, так и к киноиндустрии. Оба фильма стали громкими событиями в современном кино, а вместе составили своеобразную дилогию о музыке и одержимых энтузиастах. Картины, впрочем, совершенно не похожи на уровне стиля и жанра. Если «Одержимость» – это хватающий за горло музыкальный триллер о работающем на износ молодом художнике, то «Ла-Ла Ленд» имеет куда больше общего с «Шербурскими зонтиками» (1964) Жака Деми – яркий ретромюзикл снаружи, трагедия внутри. Природа одержимости героев отличается, но в обеих лентах Шазелл представляет аудитории две грани одной и той же сущности.
В «Одержимости» Шазелл показывает джаз как ремесло – выматывающую техническую мясорубку, в основе которой зубодробительный ритм. Эндрю (Майлз Теллер) хочет стать лучшим из лучших, чтобы достойно нести на себе груз ответственности. Ведь джаз-барабанщик является двигателем биг-бэнда — большого оркестра, в котором у каждого музыканта своя значимая партия. Здесь нет пространства для творчества и импровизации. Лишь для безупречного мастерства, заряжающего музыкальные композиции энергией.
Эндрю и его жестким преподавателем Флетчера движет не джаз как искусство, а исключительно его идеальная форма, у которой нет пределов. Спонтанное чудо джаза их совершенно не волнует: только ритм и безупречная техника. Ради нее герой Майлза Теллера жертвует всем, причем жертвует духовно и физически. Он попадает в аварию и разбивает руки в кровь, разрывает отношения со всеми близкими людьми. Стремление героя, его интенсивную и беспощадную работу над своим мастерством, Шазелл отражает с помощью монтажа и музыки. Быстрые, энергичные склейки и напряженные, хаотичные, удушающие композиции Джастина Гурвица; безумное стремление героя получает органичное кинематографическое воплощение.
Совершенно иначе одержимость героя своим делом показывает другая работа Шазелла — «Ла-Ла Ленд». Себастьян (Райан Гослинг) относится к джазу с религиозным трепетом. Музыкальный стиль вновь становится «идеей фикс», но преподносится несколько в ином ключе: пианиста из Лос-Анджелеса интересует совсем не форма, а эмоции, дух джаза, который, по мнению ретрограда Себастьяна, оказался утерян в культуре современности. Собственно, как и Эндрю, Себ жертвует всем ради музыки и мечты о собственном джаз-клубе: музыкальной карьерой и отношениями с Мией (Эмма Стоун), которая, впрочем, тоже одержима другой страстью — кино. «Ла-Ла Ленд», завершающийся джазовой элегией, кажется прячущимся за маской красочной ретрофантазии реквиемом о радостях жизни, отвергнутых во имя искусства.
Ирония состоит в том, что герои Шазелла, будь то барабанщик Эндрю или джазовый «мессия» Себ, кажется, совсем не понимают истинной прелести объекта своей одержимости. Ни в достигаемой нечеловеческим трудом форме, ни в слепом почитании, конечно же, нет того, что делает джаз особенным. А именно спонтанности, импровизации, отражении мелочей жизни через музыкальную какофонию. Герои, которые постоянно твердят о медленной гибели джаза, на самом деле и являются возможной причиной затухания музыкального стиля. Ведь они одержимы крайностями, не видят объект своего восхищения с разных сторон, не понимая всей его глубины. Жертвуют собственными жизнями, во имя искусства, воспевающего жизнь как таковую, и не осознают собственную трагедию. Поэтому их стремления в финале обеих картин заходят в тупик, когда наконец-то становятся реальностью. Ведь всё, что могло из него вывести, было отвергнуто.
Комментарии 1